Злоба

Здесь – в тамбуре первого вагона – собрались все, кроме Сергея и Антона. Однако люди, словно вмёрзли в то место, где стояли. Никто не двигался. Кроме меня.

Олег всё же сумел вцепиться в край металлической пластины. Перчаток на его руках не было, что позволило вцепиться в ребристую поверхность. Долго так продолжаться не могло: ноги майора волочились по земле, сил почти не оставалось, а пальцы замерзали.

Действовать надо было быстро. Я стряхнул с себя оцепенение, нагнулся и взял ледяные руки Олега. Попытавшись тянуть, я понял, что для меня одного это дело просто неподъёмное.

– Помогите мне! – рявкнул я.

Тут, словно питание подключили к людям, стоящим вокруг. Они начали двигаться и помогать мне. Силы троих едва хватило, чтобы втащить Олега на площадку тамбура. Ситуация усложнялась узостью прохода, но мы справились, и седой майор плюхнулся у наших ног, точно мешок с картошкой. Мы повалились рядом.

Что меня больше всего поразило в этой ситуации, так это то, что не было произнесено ни единого звука, кроме моего громогласного «Помогите!», за всё время, пока происходили эти события.

Что-то творилось с нами. Что-то необычное, словно все мы были подчинены чьей-то воле.

Олег отдышался и поднялся на ноги, попутно пытаясь согреть озябшие пальцы.

– Возьми мои перчатки, – сказал Володя, не принимавший участия в спасении, потому что ему не хватило места в тамбуре. Теперь он чувствовал себя виноватым.

– Спасибо, – сказал майор, принимая их.

Надевая перчатки на руки, он прошёл в вагон, и мы потянулись за ним. Что-то нереальное было во всём происходящем. Но не успел Олег грозно свернуть глазами, и спросить, кто же отцепил вагон, как в дверь с противоположной стороны вагона влетел Сергей. Он ещё ничего не знал о нашем маленьком происшествии, а потому прямо с порога выпалил:

– Олег, кажется, у нас проблема!

6

– Что ещё? – вскинулся Олег.

– Короче, машиниста в тепловозе нет!

– Как нет?!

– Просто нет, и всё. Никого нет!

– А кто же тогда им управляет?

– Похоже, никто.

– Но это невозможно. Должен же кто-нибудь рычаги передвигать! – крикнул в ответ Олег.

– Там все рычаги заварены. Я вообще не знаю, как вся эта груда металлолома движется.

– Так, пошли в тепловоз. Решать, что делать, будем на месте.

Но не успели мы пройти через вагон, как в дверях появился Антон.

– Серёга уже сказал вам?

– Да.

– Тут ещё одно…

– Что?

– Не знаю, как это возможно… Метель, конечно, и всё такое, но… Короче, я так и не смог разглядеть рельсы внизу.

– То есть?

– То есть, их просто нет, – отрезал Антон.

– Но такого просто не может быть, – воскликнул Костя.

– Может, – тихо ответил Олег. – Когда я там внизу быстро-быстро перебирал ногами, то не почувствовал под ними ни рельсов, ни шпал, – абсолютно гладкая поверхность.

– Да, что здесь творится?! – вне себя вскричал Костя.

Почему-то все, как по команде, обернулись к Злате. Что могла знать эта девушка?

Она покраснела и упёрла взгляд в пол.

– Я, правда, не знаю, что здесь происходит, – тихо прошептала она.

Ещё бы ей знать, когда такое вокруг творится. Но что за подозрения у спасателей?

Впрочем, сейчас было не до подозрений. Необходимо срочно действовать. Я, Олег, Серёга и Антон вчетвером полезли в тепловоз. Даже в спецодежде мало приятного в том, чтобы пробираться по открытой всем ветрам узенькой дорожке, огороженной хлипкими перильцами, вдоль массивной громады тепловоза. Замёрз я уже в первые секунды после того, как покинул вагон, а в то мгновение, когда ввалился в кабину тепловоза, совершенно закоченел.

Ребята ввалились туда вслед за мной.

7

– Ну, ни фига себе приключение, – приговаривал Олег, разглядывая неработающие релюшки и заваренные рычажки.

Человеческое сознание вообще не способно воспринять столько странностей за очень короткий промежуток времени, поэтому оно старается как-то отгораживаться ото всего этого. Вот и сейчас, рассекая снежную мглу на неуправляемом тепловозе, который ехал неизвестно как, и неизвестно по чему, мы не особо удивлялись этому. В голове царил тихий сумбур.

– Разрешите осмотреть местность, по ходу поезда, – попросил Антон. Только сейчас я разглядел на его голове прибор ночного видения. Раньше как-то не до того было.

– Действуйте, – сказал Олег.

Когда же Антон удалился выполнять, майор обратился ко мне.

– И как прикажете понимать всё это? – спросил он.

– Я знаю не больше вас, – ответил я.

– Ты точно ничего не скрываешь от нас? Лучше скажи, если что.

– Нет. Ничего.

На краткий миг я всё же задумался. Было кое-что такое, о чём я предпочитал никому не говорить. Сны.

– Разве что…

– Что? Говори!

– Сны.

– Что?!

– Сны. Понимаешь, перед всей этой затеей я видел сны. Они вроде бы предупреждали меня, заставляли отказаться от неё, но, с другой стороны, тянули меня сюда.

– Сны, – задумчиво повторил Олег, тщательно пережёвывая это слово. – Мы не можем полагаться на сны, но сейчас, когда вся реальность приобрела вид сущего кошмара, нам ничего не остаётся больше. Что за сны?

– Страшные, в основном, – ответил я.

– Рассказывай.