Злобное порождение молнии и самой смерти (СИ)

Я бежал, не оглядываясь. Ветки низкорослых деревьев то и дело хлестали меня по морде, но я не останавливался, продолжая свой безумный забег.

Я выдохся, - или только сделал вид, - только у маленького озера, находящегося довольно далеко от моей пещеры. Здесь я и прилёг, чтобы хоть немного обдумать ситуацию. Нелишней показалась идея обратиться - мне же потом с Астрид разговаривать. Не сопротивляясь этой мысли, я начал думать о способах успокоения. Обычно это работало так, но в этот раз моё странное тело решило измениться сразу, не дожидаясь равновесия моего разума. Я встал на ноги и, о Тор, привычно прошёлся по поляне. А также стал упоминать человеческих-своих богов. Отлично.

Я присел на траву, схватившись за голову. С одной стороны, моя драконья жизнь казалась на диво привлекательной, но сейчас, помня всё остальное, казалось глупым принимать только её.

Я вздохнул, переведя взгляд на спокойное озеро. Именно такого спокойствия и не хватает моей многострадальной голове. Особой «остринки» добавляет то, что смерть мамы я вспомнил с особой чёткостью. Она что-то говорила о том, что именно моя тушка должна заставить людей и драконов жить в мире. Это же была шутка, верно? Да я скорее угря съем, чем вернусь на Олух после всего этого.

Что ж, первое время придётся свыкаться со всем этим. А потом привыкну, как всегда. К тому же, если я раньше не рвался к людям от непонимания их природы, то сейчас, помня свою жизнь среди них, я осознанно не рвусь вновь пополнить их ряды. Ведь сравнивая эти две жизни, если можно так выразиться, то я понимаю, что я не хочу возвращаться к викингам, не говоря уже о том, что они меня и не примут. А ещё на моем острове ненадолго, но обосновался викинг.

Я стал часто перескакивать с одной мысли на другую. Думаю, это последствия небольшого шока.

И всё же… Астрид Хофферсон - лучшая воительница-подросток на Олухе, как мне услужливо подсказывает память. Я был проблемным человеком - мало того, что отличался внутренне, так ещё и внешне. Говорящая рыбья кость, можно сказать. Видимо, это и было причиной насмешек со стороны сверстников. А Астрид… она меня вообще игнорировала, что, по каким-то причинам, казалось мне обиднее всего. Кажется, в то время я и решил, что раз так, то это общество мне и задаром не нужно.

Я любил, пожалуй, только маму. И уважал Плеваку, а отец… Он может меня и любил, но довольно своеобразно. А потом, когда он думал, что никто не видит, вздыхал по своему сыну, который не оправдал его ожиданий. Я слышал, как он ночью молил Одина о ещё одном сыне, который будет викингом. Мне было обидно, насколько я помню. Я сидел в своей комнате и сравнивал себя с Астрид, считая её примером настоящего викинга - даже в детстве эта девушка подавала большие надежды.

А сейчас… встретив меня через пять лет моего отсутствия, она извинилась. Особого облегчения это не приносит - детские обиды на то и детские, для меня было бы странно в двадцать лет прощать девушку за что-то, что она сделала ещё в десять-пятнадцать. А ей ещё страннее извиняться. Но, как бы то ни было, пора возвращаться. Хватит изливать душу самому себе.

Я поднялся на ноги и не спеша стал возвращаться в пещеру, не удосужившись принять драконий облик. Да и зачем? Я уже давно убедился, что люди не понимают наш язык. Именно наш - я всё ещё не хочу причислять себя к роду человеческому, учитывая всё, что я о них теперь знаю.

С такими мыслями я и добрёл до пещеры, освещённой полной луной. Пару раз споткнулся на ровном месте, но лицо цело, что уже хорошо. На пороге меня тут же встретила Астрид, обеспокоенно спрашивая, что случилось.

- Всё… хорошо. - С трудом говорю я, понимая, что ни черта у меня не всё хорошо.

- Было бы хорошо, ты бы не сорвался с места и не убежал бы в лес. - Девушка нахмурилась, а потом протянула мне руку, в которой лежал медальон, который я оставил на полу. - Ты оставил в пещере.

- Спасибо. - Я забрал безделушку и закрепил у себя на запястье, как пять лет назад. - И, возможно, ты права, кое-что случилось.

- Ну и?

- Я всё вспомнил. - После моих слов на некоторое время повисла тишина. Ветерок осторожно залетел в пещеру, потрепав наши волосы.

- Но… как?

- Этот медальон, - я указал на названную вещь, - я всё вспомнил благодаря ему. Это мамин подарок. - Предупредил я вопрос златовласой.

- Тогда, раз ты всё помнишь, скажи, почему ты исчез пять лет назад? - Как-то часто я сегодня слышу это «пять лет назад».

- Ну, на это была причина. - Гениально, Иккинг, просто гениально. - Просто… это была последняя воля моей матери.

- В ту ночь она… ушла, да? - Астрид немного замялась. Видимо думает, что мне всё ещё больно. Я бы не спорил, если бы оно было так. Это не боль, это скорее просто горький осадок. - Но почему она сказала тебе покинуть Олух?

- Останься я на острове, меня бы убили при первом же превращении - стоило бы Сморкале в очередной раз меня задеть, и я бы вспылил. В конце концов, в первый раз я обратился в дракона едва оказавшись у Гнезда. - Эх, были времена. - А так я всё ещё жив, несмотря на то, что отец мне чуть хвост не сломал.