Злобный

— Я верю тебе, но, в конце концов, родители хотят, чтобы ты ушла, и думают, что ты представляешь опасность для их детей. Мне действительно очень жаль, Мэллори. Я знаю, что это несправедливо, но у меня связаны руки. Я должна думать обо всей команде прямо сейчас и о том, что лучше для всех.

И, очевидно, для всех будет лучше, если я исчезну.

Это не должно удивлять меня, но я чувствую, что нахожусь в состоянии шока. Мои колени дрожат, когда я отворачиваюсь от нее, чтобы вернуться в раздевалку, для того чтобы переодеться. Я больше ничего не говорю. В этом действительно нет смысла.

Примерно через пятнадцать минут я возвращаюсь в своей форменной юбке и блузке, мой блейзер засунут в спортивную сумку, когда я вылетаю из центра отдыха. Мое лицо так горит, что я знаю, что, должно быть, выгляжу как чертова вишенка. Да, я зла, но самая худшая эмоция из всех? Слишком знакомый привкус уныния. Я просто хочу вернуться в свое общежитие и провести остаток вечера в одиночестве. Сегодня был просто один удар за другим, и я эмоционально опустошена.

Конечно, я не получаю отсрочки, потому что моя гребаная жизнь устроена не так.

Когда я пересекаю двор, на моем пути появляется Лорел и ее леммингов. Ну, половина ее леммингов. Ее обычный шабаш сук, кажется, был разрезан пополам, и, когда я издаю недовольное ворчание, я задаюсь вопросом, не из-за смерти Сайди. Как бы то ни было, Вандербич-последний человек, которого я сейчас хочу видеть. Она ходит за мной по кампусу только для того, чтобы помучить меня? Она усмехается, когда я приближаюсь. — Выглядишь немного суховатой, шлюха. Тренировка так быстро закончилась?

По насмешливому тону ее голоса я заключаю, что она прекрасно понимает, что меня выгнали из команды. Почему-то я уверена, что она приложила к этому руку. Она лично звонила всем родителям, чтобы сообщить им, что меня обвинили в пожаре? Возможно.

Вот сука.

Когда она встает передо мной, я скрещиваю руки на груди и оскаливаю на нее зубы. — Уйди с моего пути, Лорел.

Она хихикает и взбивает свой платиновый блонд своими смехотворно длинными ногтями. Господи, как эта сучка вытирает свою задницу этими штуками?

— Нет, я так не думаю. Я слишком наслаждаюсь этим, чтобы просто так уйти от веселья.

— Наслаждаешься чем? .

— Наблюдаю, как ты снова и снова попадаешь в дерьмо. Сначала мистер Портер совершенно ясно дает понять, что ему плевать, что с тобой происходит, а теперь тренер Фридрикс показывает тебе, насколько ты для нее на самом деле не в приоритете. Ты чертовски жалкая, Мэллори. Тебе действительно следует просто уйти, или еще лучше, почему бы тебе просто не уйти куда-нибудь и не умереть?

Ее стая приспешниц хихикают вокруг нее, и это все, что я могу вынести. Я на пределе своего терпения. Я делаю шаг ближе к Лорел и смотрю ей прямо в лицо.

— Знаешь что? Мне действительно жаль тебя.

Она на мгновение кажется удивленной.

— Меня? Какого черта тебе меня жаль?

Я наклоняю голову, как хищная змея, готовая напасть.

— Потому что после всего, что ты сделала, чтобы угодить Сэйнту, он все еще не хочет тебя.

Она краснеет, ее глаза становятся дикими.

— Говорит мерзкая шлюха, которую он только что использовал.

Требуется каждая унция сил, чтобы не показать реакцию на это, но мои ? У меня внутри такое чувство, будто их поджигают. Я позволяю призраку улыбки коснуться моих губ, затем медленно, безразлично моргаю ей.

— Как складываются отношения у тебя и Сэйнта, Лорел?

Ее верхняя губа изгибается к кончику измененного носа.

— Ты глупая шлюха.

— Это что-то новенькое, я никогда раньше не слышала этого от тебя, — растягиваю я как можно более монотонным голосом. — А теперь двигайся, сука. Мне больше не о чем разговаривать с тобой.

Однако, когда я пытаюсь обойти ее, ее рука вытягивается, и она разворачивает меня обратно. Я реагирую, не задумываясь о последствиях, и толкаю ее к одной из ее подружек.

В ее взгляде светится убийство, когда она выпрямляется, но на этот раз, когда она протягивает руку, чтобы остановить меня, я не набрасываюсь на нее. Я напоминаю себе, что поставлено на карту.

— Ты заплатишь за то, что забрала того, на кого мне было не наплевать, — рычит она.

Сначала я думаю, что она говорит о Сайди, так как девочка ходила за Лорел повсюду, как заблудившийся маленький ягненок, и поклонялась земле, по которой она ходила, но, когда я смотрю ей в глаза, я понимаю, что это не так. Это совершенно не так.

— Дело не в пожаре, — бормочу я. — Это все из-за него.

Черт, может быть, это и есть причина ее покрасневших глаз, которые я видела раньше.

Ее ноздри раздуваются, но она ничего не говорит. Просто слегка покачивается на каблуках своих дорогих дизайнерских туфель.

— Ты жалкая, — говорю я, недоверчиво качая головой.

— А ты трагедия трейлерного мусора, который все еще не может понять где ее место.

Мы начинаем привлекать довольно много людей, но мне все равно. Все равно они все думают, что я ничего не стою. Почему бы не позволить им насладиться хорошей старомодной сучьей дракой?