Злобныи король

София встала, и я, наконец, увидел ее лицо. На оливковой щеке красовался красный след от руки, уголок рта кровоточил, а глаз стремительно чернел. Как этот чертов ублюдок нанес столько повреждений одним тяжелым кулаком, я понятия не имел, но это было определенное мастерство. У него был опыт в нанесении ударов женщинам, и только по этой причине, и ни по какой другой, я бы медленно сдирал с него кожу, прежде чем убить.

Глаза Софии встретились с моими, когда она помогала Кармелле дойти до двери. Она выглядела печальной, как будто сожалела, что вынуждена оставить меня наедине со своим кузеном-животным.

Я наклонил голову в её сторону, молча кивнув. Иди, – говорил ей мой взгляд. Я могу о себе позаботиться.

Я смотрел ей вслед, пока ее тень не исчезла в каменном коридоре за дверью.

— Не очень-то умно бить дочь босса, верно? Полагаю, ты был первым в очереди, когда раздавали дерьмо вместо мозгов.

Сильвио мрачно усмехнулся.

— Мне кажется, ты слишком беспокоишься о дочери босса. Если она и дальше будет проблемой, ханжой, не способной подцепить мужчину, Антонио может просто отдать ее мне.

Я поднял бровь.

— Ты ведь знаешь, что она твоя кузина, верно? Я так понимаю, ты прогуливал биологию в школе.

Ему это не понравилось. За это умное замечание я заработал резкий пинок под ребра, который повалил меня набок. Я хрипло выдохнул, когда все мышцы разом внезапно свело судорогой.

— Не стоит беспокоиться о кузине. Она моя. Может, я трахну ее здесь, прямо у тебя на глазах. Тебе бы это понравилось, русская свинья?

Гнев, подобного которому я никогда не испытывал, разлился во мне, раскаленный добела, как лава, бурля в моих венах.

Чтобы скрыть свою реакцию на его слова, я заставил образ Сильвио, освежеванного и поджариваемого на вертеле, выйти на передний план своего сознания. Скоро.

Сильвио отшатнулся, когда мой маниакальный смех разнесся по воздуху, его гнев усилился из-за моего веселья.

— Над чем ты, блядь, смеешься?

— Просто думаю о том, какими будут на вкус твои забитые мышцы. С другой стороны, в тебе много жира, который должен сделать их еще вкуснее, – прохрипел я и с усилием переместил свой вес. Его ботинок сломал несколько ребер.

— Да? Не хочешь просветить компанию и рассказать, что за хуйню ты несешь?

Собрав весь свой гнев, я держался за него, как за спасательный круг в бурном море. Я на мгновение сбросил маску безразличного веселья и позволил Сильвио увидеть лицо человека, который будет медленно его убивать.

— Я говорю о том, что, когда сдеру с тебя кожу, то зажарю тебя, предварительно разрубав твое тело на куски для удобства... и съем.

Мои слова заставили замолчать всех присутствующих в комнате. Дело было не только в обещании, которое они несли, но и в холодной, смертельной уверенности, которая в них звучала. Ни один из людей Сильвио не сомневался, что я не лгу. Добыча знает, когда ее превосходят в силе, и Сильвио побледнел, понимая, что скоро его настигнет смерть.

Просто чтобы разозлить его еще больше, я рванулся вперед – ребра затрещали, а мышцы протестующе напряглись – и щелкнул на него зубами.

— Ням-ням.

Он отпрянул, как будто я ударил его, и поскользнулся на своих блестящих, претенциозных туфлях. Пытаясь сохранить равновесие, Сильвио замахал одной рукой, другой хватаясь за стену.

Когда он, наконец, пришел в себя, ругаясь и краснея, то обратил на меня глаза, полные ненависти. Затем щелкнул пальцами своим людям, желая наверстать упущенное за этот неуклюжий позорный акт.

Они набросились на меня, нанося удары ногами и руками. Кто-то особо изобретательный даже использовал свою зажженную сигарету. Разумно ли было так издеваться над ним, когда у меня не было сил остановить их? Вероятно, нет, но, черт возьми, оно того стоило.

Позже, спустя бесконечное количество времени, резкий голос раздался из-за двери, и удары прекратились. Мое тело пылало от боли, и я парил там, в неопределенности, оторванный от мира.

Слова мелькали в моем сознании, бессвязные и бессмысленные.

...ты убьешь его...

...мне плевать...

…а Антонио нет, он хочет заключить сделку с Черновым...

…Fanculo, va bene,¹⁶ уходим...

Голоса стихли, и воцарилась тишина.

Нет, не тишина.

Неподвижный воздух нарушили шаги, и чья-то рука осторожно перевернула меня.

— Дерьмо. Николай? Ты меня слышишь? – спросил низкий голос.

Мой раздробленный мозг пытался осмыслить происходящее.

— Анджело, bratan, я не могу играть с тобой прямо сейчас. Я занят, – выдавил я и повернулся, чтобы сплюнуть на пол полный рот крови.

— Черт, ты неважно выглядишь. Это нехорошо. Сделка состоится только в том случае, если я вытащу тебя отсюда живым, – встревожился Анджело.

— Не волнуйся. Я не собираюсь умирать здесь. Со мной все будет в порядке.

— Да, легко говорить, когда ты не видишь себя. Думаю, нам стоит рискнуть сегодня ночью, если ты сможешь встать. Я придумаю какой-нибудь отвлекающий маневр.

Мрачное обещание Сильвио пронеслось у меня в голове, пронзая разум острыми шипами.