Злобный леший, выйди вон! (СИ)

- О Боги! – простонал князь и возвел руки к небу. – Еще и с юга плохие вести. Знал бы я, что в той глуши может быть столько проблем, продал бы просто-напросто ее Соломону. Пускай враг Тридевятого Царства мается, а я не хочу.

- Благородный князь, я ведь к этому и веду, - поспешил утешить советник.

- Предлагаешь продать сейчас южные земли Соломону? Я что, изменника вскормил под крылом?

Под грозным взглядом Златолюба советник поспешил объясниться.

- Нет, нет! Измена, как можно? Я хотел сказать, что, быть может, Остроглаза дело с Лешим, который стал наместником, заинтересует больше чем предполагаемое дело с домовым, который прячет по мнимому сговору с князем целую комнату с сокровищами, что конечно полная чепуха.

В этот момент где-то в летнем княжьем дворце, в самом потаенном уголке, за фальшивой стенкой, маленькое косматое существо икнуло, почесало когтистой лапкой ухо, перевернулось на другой бок, ножкой растолкало золотые монеты, укрылось платком, украшенным драгоценными камнями, и вновь уснуло.

В зимнем же доме, куда перебрался  князь со своей наиболее верной прислугой, разговор продолжился шепотом.

- Ты что же думаешь, его это выманит, наконец, из дворца?

- Надеюсь, Ваша Светлость. Он, я как знаю, большой охотник до диковинок. Мне мой брат, который нас предупредил о его приезде, сказывал, что он лично убил болотника из Креченских Топей. А еще, голыми руками забил оборотня, что зашел к нему во двор ночью. Так теперь голова его висит над крылечком, как угроза другим.

Князь схватился за голову.

- Я к чему веду, Ваша Светлость: Остроглазу ведь Леший поинтересней будет, чем какой-то там домовой, – сказал советник и тут же добавил. – Который к тому же выдуман, как есть, на пустом месте.

Князь заложил руки за спину и зашагал по комнате. Долго он шагал, пока разум не зашевелился: издревле известно, что мозг лучше думать начинает, когда ногам движение придается.

- Если я или ты к нему подойдем с таким вот рассказом, он решит, что мы отводим от себя его острый глаз, будь он проклят. Надобно бы сделать так, чтобы он узнал об этом лешем-наместнике также как узнал о домовом, что прячет сокровищницу.

- Какая ерунда, князь, – выпалил советник. – Зачем какому-то домовому прятать сокровищницу князя?

- Ты не так сильно старайся, Савелий. Известно зачем, чтобы с царской казной не делиться. Скажи мне, а что сталось с тем конюхом, что сказал о домовом?

- Каким конюхом, ваша светлость?

Князь понимающе кивнул, и снова заходил по комнате.

- Слушай, Савелий, - сказал князь и неожиданно остановился, - а что если, тот самый Мокрогуб и донесет о Лешем Остроглазу, а?

- Мокроус он, Ваша Светлость. Уже больно он убогий внешне, да и говорит так, словно в носу пробки стоят.

- Это нам и нужно. Убогий советник, откуда то из глуши, пришел в Радольск, потому что услышал от люда молву о прославенном Остроглазе.

- Как умно, Ваша Светлость.

- Сам знаю, - гордо ответил князь. – Надобно ему вид придать пооборванистей.

- Так он и так одет был кое-как. Тулуп старый, сапоги протертые.

- Сделайте пару  дырок в тулупе, для убедительности. И пусть в своем рассказе, он не говорит о том, что крестьянам жить стало лучше, чем прежде. Если так все и сделает, я его не обижу, награжу, так и передай. Где он сейчас?

- Во флигеле, на втором этаже. Спит, небось, время то позднее.

- Буди немедленно и веди к Остроглазу. Пусть думает, что Мокрогуб сразу как приехал, так и просил к нему вести.

- Мокроус, - шепотом поправил князя советник.

Остроглаз, тем временем, ходил по пустому летнему дворцу князя Златолюба в Родольске, держа в руках чертеж, по которому этот самый дворец и строили. Почему же из-за одного человека освободили дворец, князь переехал в зимний дом, а прислуге под страхом смерти запретили говорить о домовом?