Злобный леший, выйди вон! (СИ)

Давыд все утро провел за медовухой и весь день за вином. Пока остальные опричники ходили по домам да по избам, собирали подать, он сидел то в зале, то на скамье у пруда, то в тени деревьев подле усадьбы и везде носил с собой кувшин.

- Эй, Елизар! Голова твоя дырявая. Ну-ка подь сюды, посидим да выпьем.

- Не могу, Давыд. Яков сказал дела прежде сделать надо, собрать добро, да и в путь отправляться. Я бы рад, правда, но Яков...

- Яков? Ах, этот Яков. Давно он тут главный стал?

- Так ты главный, а не он.

- А чего ты тогда о его словах мне рассказываешь? Брось сундук и иди сюда. Дело есть к тебе. Личное и очень важное.

Елизар, был самым крупный опричником и не самым умным, потому и тащил сундук в одиночку. Детина, ростом с небольшое дерево, бросил сундук и присел рядом с Давыдом. Скамья жалобно хрустнула под его весом.

- Ну что, конь? – спросил Давыд.

- Какой конь? Я не брал коня. Это Федор по коням у нас.

- Как скажешь. Елизар, вот ты скажи, ты мне помочь можешь? По-братски, мы же братья, да?

Давыд говорил развязно и потрепал Елизара за бычью шею, словно щенка малого.

- Могу, Давыд.

- Тогда послушай внимательно, - Давыд дернул его за шею и наклонил к себе, а сам заговорил тихо и на ухо. Пьяная речь сменилась на холодную и рассудительную. – Когда мы поедем дальше, в следующую деревню, мне надо будет вернуться. И мне надо, чтобы ты поехал со мной. Я тебе за это дам пять златцев прямо сейчас, и еще столько же если никому не скажешь об этом разговоре. Но только после того, как мы с тобой сделаем одно дело тут. Только ты и я. И никому об этом деле не скажем.

- А Якову?

- Ему тем более. Слышишь?

- Слышу, слышу.

- Ну, хорошо, - сказал Давыд и разжал шею Елизара. – Тогда неси сундук дальше. Да не спеши особо, чем позже мы поедем, тем лучше, - вновь разнузданно заговорил Давыд.

- Это почему нам лучше позже выезжать, а Давыд?

- Ох ты! Яко! Да ты словно призрак бесшумно ходишь. Хотя, я не припомню, чтобы ты подохнуть-то успел, чтобы бестелесным стать.

- Потому что я живее всех живых, - сказал Яков.

- Да это медовуха во мне говорит, не обращай внимания, -  сказал Давыд и отмахнулся.

Яков не собирался продолжать разговор. Он проследил взглядом за Елизаром и последовал за ним.

- Елизар, давай помогу, а то ты силач, конечно, самый известный среди нас, но даже ты можешь подустать.

- Ерунда, Яков, - улыбнулся Елизар, довольный тем, что похвалили его врожденную силу.

- Я, все-таки, помогу.

Они вместе донесли сундук, доверху нагруженный крестьянским добром. Прежний царь крестьянское имущество забирать в качестве подати не велел, но Златолюб в своем княжестве решил периодически проводить такие мероприятия.

- Вот мы зачем забрали у той бабки клубок ниток цветастых, а? – спросил Елизар.

- Видимо, ничего другого не было, раз забрали.

- А забирать-то зачем?

- А ты о таких вещах не думай и спать будешь спокойно. Нам князь раздал указы и мы должны их исполнить. Давай, загружай тюки.

В это время подошли еще несколько опричников. Они тоже несли честно награбленное имущество. Один из них рассказывал, как ударил промеж глаз мужика, что не хотел топор, с рукоятью резной отдать. Яков подошел к ним.

- Идите, еще несите. Мы с Елизаром погрузим сами.

Когда они остались одни Яков спросил:

- Елизар?

- Ау.

- О чем вы там с Яковом трепались на скамейке?

- Да ни о чем таком, Яков, ты же знаешь, - ответил тот.

«Ты же знаешь», Елизар использовал, когда не мог придумать, что сказать. Врать же он умел едва ли лучше ребенка, что только что научился говорить.

- И все-таки.

- Да я забыл уже честное слово. Ты же знаешь, Яков.

- Знаю, знаю. Голова ты дубовая.

Оставшийся день у опричников прошел в таком же духе. Приносили сундуки, нагружали лошадей, выпивали кружку пива и по новой. Чем больше пива они пили – тем меньше добра крестьянского отбиралось. Один опричник синий, словно небо, принес камень с огорода одной вдовушки. Конечно, его в тюк не положили. Яков решал вопросы с Бокучаром по поводу увеличившейся подати. Наместник все никак не хотел отдавать ту же долю, что и крестьяне, но у Якова имел в запасе железные аргументы, против которых Бокучар не пошел. Все отдал. Ни больше, ни меньше. Все как положено.  Еще Яков выпросил телегу одну у наместника, потому как на лошадей все не влезет, а им еще в Зеленый Яр ехать. Конечно, Бокучар спорил и конечно дал телегу, помня о железных аргументах Якова. Давыд все это время пил вино и пел старые песни:

Если вдруг грустит бандит,

И притих дев-и-и-и-чник,

Значит, кто-то за всем бдит

Значит сыт опр-и-и-и-чник!

Хоп-хей, хоп-хей!

Будет сыт опричник!

- Давыд! Собирайся. Скоро в путь, - крикнул ему кто-то из опричников с конюшни.

- Да, да. Мне прежде надо дело одно сделать, а то много пил сегодня. Погодите.