Злобный леший, выйди вон! (СИ)

Но Леший уже отворил калитку и шагал к крыльцу. Под тяжёлыми сапогами  прогибались гнилые, но выкрашенные доски. Леший по-хозяйски открыл дверь. Он никогда не стучался, считал это странным обрядом. На пороге стоял щуплый, сутулый мужчина. Ноги его покрывали еле-еле утепленные лапти. На голове сидела баранья шапка, изъеденная молью. Он тут же снял ее и принялся скручивать в руках, отчего его вены наполнились, и густой сетью покрыли кисти.

- Батюшка, - начал он и упал на колени. – Прости меня! Не поехал я сегодня в поле. Нездоровится мне. Совсем плохо что-то. Негоден я для работ сегодня, - сказал он и протянул Бокучару свою дырявую шапку.

- Зачем это? – спросил Леший Олега шепотом.

- Это он так кается в том, что пропускает работы.

- И что мне делать с его шапкой?

- Можешь взять.

- А могу простить?

- Это будет непохоже на Бокучара, но один раз, думаю, можно поступить и так.

Леший наклонился к мужику и помог встать.

- Не нужно мне твоей шапки, человек. Расскажи, чем ты болен?

Крестьянин оторопел. Никогда Бокучар не снисходил до того, чтобы пройти через деревню, а в тощих избах его не видели даже старожилы. Мужик что-то промямлил себе под нос, переводя недоумевающий взгляд с Бокучара на Олега и обратно.

- Ну же, -  сказал наместник.

- Говори, чего ждешь? – сказал Олег грубо, но это помогло крестьянину начать.

- Чем я болен, батюшка? Изволите узнать, чем мужик болеет? А я вам покажу, чем он болеет, если пройдете ко мне в дом. Если вы соизволите…

- Пошли.

Они прошли сени и оказались в единственной комнате с печью. На самой печи горой лежало какое-то тряпье. На полу лежали три крохотных горшка, таких маленьких, что не хватит, чтобы накормить ребенка. В углу стоял покошенный стол на трех ножках, а на нем лежало нечто, что, судя по следам зубов, было съедобным. Увиденного хватило, чтобы понять, отчего мужик не может больше работать, однако он имел, что еще показать наместнику. Мужик поднял с пола кусок ткани, отодвинул две половицы и достал из-под пола льняной мешок. Достал он его с поистине святым трепетом.

Олег положил руку на эфес меча.

- Вот, батюшка, погляди.

Мужик приоткрыл мешок перед Бокучаром.

- Я не пойму, - признался Леший. - Морковь и две картофелины?

- Это все его запасы еды, - пояснил Олег.

- Да. Точно так. Больше ничего нет. И месяца не пройдет, как я лягу в землю сырую, - заревел мужик. - Ведь если у меня нет сил работать в поле, так значит и есть мне будет совсем нечего. Избу отдадут кому-нибудь еще. Кому-нибудь поздоровее. Вон, Керсан уже давно мне подмигивает, пес этакий. Наместник, только не Керсану, молю! Кому угодно, только не этой гадюке!

Леший неожиданно развернулся и пошел прочь. Олег побежал за ним, а мужик так и остался утирать слезы над мешком с морковью да двумя картофелинами, гадая, что теперь с ним будет.

- Я никак не возьму в толк, - сказал Леший, когда Олег догнал его. – Как может с голоду погибать человек, когда у меня живот такой, словно в нем лежит вся еда деревни?

- Ну, отчасти так и есть. Я же сказал, что крестьяне все отдают наместнику. А наместник – это ты.

- Это неправильно.

- Но так повелось.

- Значит, неправильно повелось!

- А что ты кричишь? Я с тобой согласен – это все неправильно, но что мы можем поменять? Это было придумано во дворцах далеко отсюда. Что мы можем сделать?

 - Я покажу тебе.

Они добежали до усадьбы. Леший взял на кухне большой мешок, набитый посудой, и вытряхнул все на пол. С пустым мешком он зашел в кладовую, а вышел с полным.

- Что ты задумал?

- Буду лечить мужика. Пора и мне его кормить, если бывший наместник не кормил.

- Что значит «бывший»? – спросил Мокроус, которого привлек шум падающей посуды.

- Разберись, - скомандовал Леший Олегу, кивнув на советника.

- Да что здесь происходит? – завопил Мокроус и затряс крысиными лапками.

Леший выбежал из усадьбы. Олег попытался было придумать какое-нибудь объяснение Мокроусу, но решил, что это подождет и пустился за Лешим. Когда он выбежал на крыльцо, Леший уже скрылся из виду. Но он знал куда идти и вновь направился к избе, с голодающим мужиком.

- Батю-ю-ю-шка, - выл крестьянин. – Да что же это такое?

- Олег, - тихо сказал Леший, - я же добро ему сделал, чего он ревет?

- Как бы он твоего добра сейчас удар не получил. Ты посмотри на него.

Крестьянин повалился на пол и прижал к себе мешок с едой.

- Да как же это так? Да что же это творится, люди добрые?

- Тихо мужик, тихо. Тебе добро сделал наместник, - сказал Олег, присев на колено перед ним. – Но ты помалкивай об этом. Добро должно быть тихим, понимаешь? Ти-хим.

- Понимаю, - сказал сквозь слезы и сопли крестьянин. – Тихим.

- Вот и молодец. Не надо об этом шуметь. Теперь у тебя есть еда, и ты сможешь снова работать в поле, так?

- Так, - закивал мужик.

- Вот и хорошо. Завтра, ты должен быть в поле.

- Я буду, буду!

- Пошли отсюда, наместник, пока люди с самой окраины поля не собрались на его ор.

***