Злобный леший, выйди вон! (СИ)

- Отдай ей ребенка, Сизый. Не навсегда, а на год-другой. Пока от груди не отцепится. Ты и мать утешишь и ребенка вырастишь. А может и выйдет, что будете ему оба родителями.

Мокроус улыбнулся и откинулся на спинку скамейки.

- А если она откажет? Свое дитя то дороже любых других.

- Может и так. Только у тебя есть очень хороший довесок к ребенку.

- Не пойму.

- Сейчас поймешь. Ты когда, главным над мечниками стал, Бокучар дал тебе жалованье в три златца в семь дней, так?

- Так, – кивнул Сизый.

- Но ты просил платить по одному златцу, потому как боялся, что все пропьешь или проиграешь. Все верно?

- Верно.

- Выходит, что целый год, ты получаешь по златцу в семь дней. А ты никогда не думал, куда деваются остальные два?

- Думал, Бокучар себе берет.

- Нет, мой дубоголовый друг. Я не только советник Бокучара, но и казначей. Все ваше жалованье, распределяю я. Так вот, все те оставшиеся златцы лежат целехоньки в надежном месте.  Я тебе их выдам. Все до последнего. Удивлен?

Глаза Сизого бегали по земле. Неожиданно на него с неба свалилось решение. «Ребенок будет жить!», - думал он. Но у медали была и вторая сторона. Об этом он не забывал.

- Ох, чувствую, что собака бешеная, которую мне придется прибить в благодарность тебе, будет размером с усадьбу Бокучара.

- Как знать, Сизый. Как знать, – сказал Мокроус и улыбнулся, обнажив крысиные зубки.

- Ты посиди пока, - продолжил советник, - а я схожу за жалованьем. Думаю, имея такой груз на руках, - Мокроус еле-еле выпрямил указательный палец, чтобы показать на ребенка, - ты не сможешь спиться. Хотя многих и это не останавливает.

Сизый сидел, ожидая пока вернется Мокроус. Где-то над ним жужжали пчелы, облетая цветы сирени. Солнце сияло в зените и озаряло добрым и приветливым светом, лежащую впереди, Лысовку. Крестьяне погрузились в работу. По полям ездили телеги с мужиками и бабами. Оттуда же доносились заводные рабочие песни. Где-то за усадьбой лаяла собака. Огромная собака.

Через пару мгновений вернулся Мокроус. Следом за ним шел молодой служка и нес шкатулку.

- Вот, здесь все твое жалованье. Помочь донести?

- Не надо, я сам, – сказал Сизый и переложил ребенка на сгиб левой руки. – Давай, шкатулку.

Сизый уже собрался покинуть двор, как Мокроус его окликнул:

- Услуга, Сизый. Не забывай об услуге!

- Ты не дашь забыть. Бывай.

***

Сизый шел через деревню с ребенком в одной руке и шкатулкой в другой. Собаки встречали его лаем из пустых дворов. Почти все работали в поле, так что он не встретил ни одного любопытного взгляда. Только кошка, что дремала посреди дороги, зашипела, и тут же скрылась в кустах. Еще на подходах к дому кузнеца он почувствовал запах былого пожара. Сизый недоумевал, как он мог пропустить пожар и гибель кузнеца. Он в очередной раз зарекся не пить.

Ребенок зашевелился и поморщил розовое личико.

- Знаю, запашок отвратный.

Сизый поставил шкатулку на гнилой пенек, который служил стулом, и натянул плед повыше, чтобы закрыть привередливый детский носик.

- Сейчас посмотрим, кто в теремочке живет.

Сизый постучал в дверь одним пальцем - никто не отозвался.

- Что же, постучим посильнее. А, что скажешь? – спросил он Олега.

Не дожидаясь ответа от новорожденного, он постучал привычно для себя - кулаком. Под силой удара дверь отворилась и в сени упал дневной свет. Сквозняк подхватил пепел с пылью и закружил по углам. Сизый прошел в комнату и сорвал тряпку с окна. Тьма неохотно уползла в подпол. Ребенок закашлял.

- Хозяйка! – крикнул Сизый, в пустоту. – Никого нет, Олежка, ну и мы пойдем, а то задохнешься совсем.

Сизый вышел на улицу и встретился взглядом с бабкой, что стояла на дороге и смотрела в его сторону.

- Это чего это ты тут удумал, разбойник, а? – злобно промямлила бабка, щуря слепые глаза.

- Это я баб Матрена.

- Кто ты-то? Глаз слепой стал, не видит совсем,  – сказала бабка чуть добрее, услышав знакомый голос.

- Сизый.

- Э-э-э, Сизый, – сказала бабка, вернув злые нотки. – Пришел покарать несчастную за гибель мужа и ребенка?

- Никого я карать не буду, бабка. Настасья мне нужна для другого дела. Для мирного.

- Это какого? Мирного? Ты своим мечом мира не приносишь. Только пугать и резать умеешь!

- Да тебя разве напугаешь, старая, ты даже смерти не боишься. Скорее она тебя, раз ты все еще ходишь под солнцем.

- А?

- Я говорю, где Настасью могу найти? Нужна она мне больно. Сказали мне, что она горем убитая в доме сидит, а ее и следа нет.

- Ты вот кулек возьми, да на стол ей положи, а то мне через бардак ее ходить трудно, все ноги отобью. Давай, сделай доброе дело для старой, а я скажу, куда Настасья делась.

- Давай.

Сизый взял мешочек. В нем лежало что-то теплое. Судя по запаху – пирожки с капустой. Он вернулся в дом. Распинал ногами хлам и добрался до стола. На столе стоял открытый ларчик.

«Кузнец, похоже, имел тайник от жены своей, а она нашла да и скрылась. Неужели будет третий беглец за один день?», - думал он.

Он положил кулек с пирожками на стол и пошел обратно. Когда он вышел, на тропе никого не было.

- Ты откуда такое добро взял? – послышался голос.