А от окна уже тянулся звук - сухой нарастающий шелест, словно кому-то в ночи вздумалось размахивать детскими погремушками. В звуке не было ничего угрожающего - он, скорее, был даже веселым и не обещал ничего плохого, но становился все мощнее и гуще, и урчание домовика уже терялось в нем. Гордей приподнял голову, хищно блеснув глазами в сторону штор, и быстро облизнулся, а Георгий коротко, удрученно дернул головой.
- Черт, их много!
Костя спрыгнул с кровати и встал перед окном, вперив взгляд в тяжелые складки штор. Собственного страха Денисов сейчас не чувствовал - видимо, слишком глубоко тот ушел под извечное человеческое любопытство - но очень хорошо ощущал чужой ужас, метавшийся за спиной - словно беспомощное существо, безуспешно пытающееся найти укрытие от неминуемой гибели. Костя едва сдержался, чтобы не оглянуться на кровать, будто Аню, пока он не смотрел, могло затянуть в ее собственный жуткий сон, и тут сквозь штору в комнату проскочил первый кошмарик.
Георгий дал не совсем верное описание - появившееся перед Костей существо не было похоже на шаровую молнию. Больше всего оно было похоже на ежа, в котором произошло короткое замыкание. Круглое, бледное, сплошь покрытое длинными тонкими отростками, каждый из которых светился со своей степенью интенсивности, оно повисло перед шторой, медленно вращаясь и издавая сухие шелестящие звуки. Костя не заметил среди светящихся отростков ничего похожего на глаза, но твердо знал, что существо его видит и фактом его наличия в комнате очень озадачено. Не дожидаясь, пока кошмарик сделает из этого какие-то выводы, Костя примерился для удара, шепнув:
- Не такой уж он и...
И тут из шторы выплыл целый рой кошмариков, заполонив собой все предоконное пространство. Подобно своему собрату, они так же озадаченно зависли в воздухе, совершая медленные вращательные движения, и Костя почувствовал, что оказался на перехлесте множества удивленно-раздраженных взглядов. Их было десятка четыре, может и больше, и Денисов на мгновение остолбенел, не в силах шевельнуться и не в состоянии что-либо соображать. Верно, то же самое мог почувствовать человек, нырнувший в безмятежную прозрачную воду за безобидной яркой рыбкой и столкнувшийся с огромной стаей скалящих зубы пираний.
Со стороны кровати долетел тихий стон, почти утонувший в шелесте, издаваемом визитерами, Костя спиной ощутил новый толчок чужого ужаса, и тут кошмарики, словно это было для них сигналом, резко сбились в кучу, образовав огромный светящийся шар. Денисов отмер и поняв, что тянуть больше нельзя, метнулся вперед, но его оружие рассекло лишь воздух - светящийся шар мгновенно расплескался во все стороны отдельными стремительно вращающимися телами, пропустив хранителя сквозь себя, и твари слаженно устремились к свечению на кровати. Покрывавшие кошмариков отростки в один миг удлинились почти втрое, и теперь кошмарики больше походили на атакующих медуз. Георгий издал возглас отчаяния и негодования, а Гордей, не прекращая активно водить лапами по кокону и все еще стараясь успокоить сон, распахнул пасть, которая сейчас растянулась, как у жабы, и, ловко дернув головой, разом заглотил трех кошмариков, принявшись торопливо чавкать. А в следующий момент светящаяся, шелестящая стая обрушилась на кровать, накрыв ее шевелящимся покрывалом. Сквозь него тотчас прорвался Георгий, неистово молотя досками во все стороны и издавая истошные нецензурные вопли, мгновением позже Костя приземлился на кровать рядом с ним и тут же угодил в хищную безумную метель, в которой вместо снежинок метались оплетенные мерцающими щупальцами тела, вращающиеся и уворачивающиеся от ударов с немыслимой скоростью.
Вначале он отмахивался бесцельно и бестолково, в основном пытаясь расчистить пространство вокруг себя, но вскоре заметил что те кошмарики, которые облепили колыхающийся красно-черный кокон сна, словно расплющились и затвердели, запустив свои бесчисленные щупальца в черные промоины. Щупальца запульсировали, что-то выкачивая оттуда, флинт заметался по подушке, страшно скрежеща зубами и вскрикивая, и Денисов, издав злобное рычание, принялся пробиваться к нему.