Злобный рыцарь (СИ)

И одновременно с этим возгласом глаза вдруг скрылись в густой дымке, мгновенно растекшейся во все стороны дикими сплетениями извивающихся туманных нитей. В тот же момент Костя провалился сквозь гаражную крышу, что-то крутануло его в воздухе, сопроводив это действие ударом по затылку, раздался сухой электрический треск, кто-то вскрикнул, он ощутил на плече чьи-то пальцы, ему в лицо полыхнул яркий свет, Костя зажмурился и, ничком свалившись на что-то упругое, на всякий случай прикрыл голову руками и зажмурился еще крепче.

- Константин Валерьевич, - спустя несколько секунд раздался приглушенный голос представителя откуда-то снизу, - ваше поведение переходит всякие границы!

Костя открыл глаза и увидел перед своим носом цветущие на черном шелке незабудки. Чертыхнувшись, он вскочил, с облегчением осознав, что вновь находится в гостиной, и Евдоким Захарович, что-то возмущенно бормоча, перевернулся на спину, потом сел, тряся головой. В метре от него поднимался с пола Георгий, шатаясь, как пьяный и машинально одергивая гимнастерку. Домовик уже сидел на люстре, сердито лопоча себе в бороду и болтая ногами.

- Вы вообще меня слушали? - представитель суматошно охлопал себя руками, словно проверяя, все ли части на месте. - Никаких эмоций, никаких резких движений! Вы ж могли нас рассеять к чертовой матери!

- Хорош скрипеть, все ж обошлось, - Георгий наклонился, и они вместе с Костей подхватив синебородого под подмышки, вздернули его на ноги, после чего фельдшер с преувеличенной тщательностью отряхнул спину представителя, нанося широкой ладонью такие увесистые шлепки, что представитель, еще не пришедший в себя, чуть снова не повалился на пол. - Трудно вести себя сдержанно в подобной ситуации.

- Отпечаток! - Евдоким Захарович, горестно всплеснув руками, наклонился над деревянным вместилищем, которое теперь было наполнено чем-то неприглядным, похожим на мокрый пепел. - Отпечаток испорчен! Как я теперь буду отчитываться?! Ну что вы наделали, а?! Теперь, когда есть что доказывать, доказывать это нечем!

- Ну сделаете новый! - раздраженно сказал Костя, которого сейчас интересовали более важные вещи.

- Много вы понимаете... новый! Это ж не кино, Константин Валерьевич! Теперь все это время и события в нем потеряны! И наверняка несколько минут до и после тоже испорчены! Так и знал, нельзя было рисковать, но я понадеялся на вашу...

- А чего ж рисковал?! - встрял Георгий. - Очки зарабатываешь?!

- Времени мало, а я не могу брать специалистов без специального разрешения! И тем более подводить к отпечатку хранителя! - возмутился Евдоким Захарович. - Вы знаете, какая кругом бюрократия?!

- Кто бы говорил?!

- Вы видели глаза?! - Костя схватил валявшуюся возле кресла скалку, немедленно почувствовав себя намного лучше. - Там, над гаражом вы видели глаза?!

- Я почти ничего не разглядел, - сказал Георгий.

- Я видел! - буркнул представитель. - Но плохо! Вы почти все заслонили! Если бы вы...

- Слушай, что случилось - то случилось, - Костя отмахнулся. - Но я видел только глаза, ничего больше не появилось.

- То, что хоть они проявились - уже большой успех, - признался Евдоким Захарович. - Иногда это вообще не срабатывает. Были в них какие-то особенности? Глаза не показались вам знакомыми? Мужские? Женские?

- Глаза как глаза, - Костя пожал плечами. - Обычные глаза. Карие. Может и женские, а может и нет... Да как разберешь по одним глазам?! Если б хоть нос еще был.

- Карие глаза... - Георгий фыркнул. - Это, конечно, очень поможет расследованию!

- Может, я и плохо разглядел глаза, - заметил Евдоким Захарович, - зато хорошо видел его эмоциональный фон. Слишком яркий, слишком живой, глубинные чувства, память об ощущениях, боль... Жаль, я не очень хорошо читаю чувства...

- Что ж ты так?! - упрекнул его Костя, с трудом скрыв облегчение, потом привалился к шкафу. - Но получается, раз бегун проявился, когда я к нему подошел... меня действительно убили? Он убил?..

- Боюсь, это больше не подлежит сомнению, - заверил представитель почти сочувственно. - Жаль, проявление не было более подробным. Если бы вы действовали, как я сказал... Этот эмоциональный фон... я даже не увидел той безумной ненависти, свойственной всем бегунам. Как я уже сказал, я не очень хорошо читаю его... но я разглядел раздражение, злость, страх... даже что-то... приятное, словно симпатия... Видимо, ненависть не успела проявиться, либо я просто не смог ее рассмотреть.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что бегун укокошил меня от большой ко мне симпатии?! - вскипел Денисов.

- Ничего нельзя сказать наверняка, - Евдоким Захарович пожал плечами. - У бегунов нет логики. Они безумны. Их нельзя назвать хищниками, как порождения, с которыми вы сталкиваетесь ежедневно. Они - просто сумасшедшие чудовища.