Злобный рыцарь (СИ)

К Лемешевой Костя, разумеется, не привык - о привыкании тут и речи быть не могло, но он обнаружил, что служба воспринимается полегче, если, по совету наставника, действительно относиться к флинту, как к домашнему питомцу - большому, неуклюжему, бестолковому щенку, страдающему алкоголизмом и комплексом неполноценности. Правда, поскольку собак Костя никогда не держал, это тоже было для него в новинку, но, по крайней мере, он практически перестал злобствовать. Щенок на то и щенок - что с него возьмешь? Но пресловутая крепкая эмоциональная связь между ним и флинтом пока помогала не особо - за эту неделю Косте удалось только еще один раз заставить Аню уронить сигарету, а также посмотреть в нужную сторону, когда Лемешева чуть не прозевала на переходе машину, из окошка которой упреждающе помахивал рукой хранитель. Она не слышала ни советов, ни издевок, ни угроз, не реагировала на жесты и телодвижения, и такое одностороннее общение, разумеется, было невероятно скучным. Но Костя пока старался с добросовестностью человека, вынужденного зарабатывать на жизнь неинтересной, но хорошо оплачиваемой работой. Ему нужна была свобода. По крайней мере, ему нужен был для начала хотя бы вдвое удлинившийся "поводок", ибо с нынешним Георгий мог тренировать его только дома, а не на улице, что было бы несравненно эффективней, а о возможности полетов вообще пока можно было забыть. И Костя ежеутренне усердно занимал вокруг рыжего пуховика круговую оборону, а ежевечерне тщательно измерял длину поводка, разочарованно ругался и отправлялся спать. Но в целом пока все шло относительно ровно. Супермаркет - территорию чокнутых братьев Ярослава и Станислава - Аня на этой неделе не посещала, Эдик на работе пока не появлялся, соответственно и Руслан тоже. Убийство озабоченного коллеги Костя так и не спланировал, решив при подходящем случае импровизировать. В "Венеции" он с начала десятого примерно до семи-восьми уворачивался от кроликов, покуривал с Гришей, ругался с Людкой и сонно слушал бесконечные рассказы Галины про ее четырех мужей и трудовые будни в троллейбусном управлении. На остановке Костя иногда встречал Ингу и болтал с ней ни о чем. Видеть ее было приятно, она улыбалась ему, смотрела преданно и при случае могла бы оказаться очень полезной.

А вот одеваться Костя, к своему величайшему раздражению, пока так и не научился. Казалось бы, что сложного представить на себе брюки или пиджак? А вот поди ж ты! Изо дня в день каждый сотворенный Денисовым туалет заставлял Георгия все шире открывать глаза и неизменно заливаться издевательским хохотом. До сего утра Косте удавались только носки, и вчера он даже ухитрился представить их не только одинаковой длины, но и одинакового цвета, с чем наставник, отхохотавшись по поводу всего остального, сердечно его поздравил. Прочее же получалось не одеждой, а черт знает чем - дикое смешение фасонов, форм, стилей и цветов с совершенно неожиданными вставками. И, разумеется, везде присутствовали галстуки, хотя Костя отчаянно старался о них не думать. К его негодованию во время представления одежды его мысли принимали настолько странные и многочисленные направления, что он даже не мог понять, как это получается. Три дня назад Костя, отчаявшись, решил представить на себе обычное полотенце, но вместо этого получилась белоснежная кружевная скатерть с бахромой из крошечных галстучков, кокетливо обвязанная вокруг денисовского торса, в которой он, в конце концов, и пошел на работу. Впрочем на следующий день ему практически удались трусы - просторные длинные семейные трусы, и галстучная вставка даже была только с одного бока. Но вследствие того, что Костя никак не мог выбросить из головы мыслей о новых знакомствах, белье оказалось изукрашенным довольно-таки реалистично прорисованными лицами братьев-двойняшек, Руслана, прочих венецианцев, а также, к негодованию Георгия, его собственным лицом, расположившимся как раз в районе Костиного тыла. После этого наставник не разговаривал с ним больше суток.