Злобный заморыш. Книга первая

Дело оказалось не быстрым. Предоставив мне возможность закопаться в несколько сборников имен и фамилий, сам Хейзел исчез из поля зрения почти на час. Вернулся он, с натугой толкая перед собой приземистый и тяжелый шкаф на колесиках, на крышке которого была пологая выемка, напоминающая утопленную в плоской поверхности миску. В эту выемку мне полагалось опустить правую руку, плотно прижаться ладонью к ее основанию, а затем произнести свое новое имя. Только его и ничего кроме.

Сунув руку в «миску», я внятно и отчетливо произнес:

– Магнус Криггс.

Всегда хотел звонкое и готичное имя. Грубое, резкое, злое на звук.

– Хорошее имя, господин Магнус, – тут же приободрил меня Кристоф, склоняясь над стенкой шкафа, – а вот над фамилией вы явно долго не думали. Ну что же, польщены всем царством, польщены… секундочку…

Над неуклюжим дребезжащим ящиком внезапно вспыхнула яркая и сочная… голограмма. Графики, столбцы, цифры – всё это зарябило у меня в глазах, пришлось сунуться носом едва ли не в сам аппарат, чтобы хоть что-то понять. Не вышло.

– Не мешайте, Магнус, – процедил Кристоф, властно оттирая меня плечом, – Вы это сможете увидеть в любой момент безо всяких калкулюсов, а вот я только так, только так…

Наконец, через пару минут мой собеседник закончил разглядывать пиктограммы, чтобы обернуться ко мне с видом, выражающим разочарование и замешательство.

– У меня для вас есть хорошая и плохая новости, господин Магнус, – военный не глядя щелкнул незаметным переключателем сбоку у ящика, гася голограмму. Его лицо скучнело на глазах, принимая особенный, «казенный» вид, – Хорошая новость в том, что вы – гном…

– А плохая?

– Вы, к моему глубокому прискорбию… харизмат.

Глава 2 Познать себя

– Поезд «Цунгшоссе-Фалленторн» прибывает на пятый путь! Внимание!! Поезд «Цунгшоссе-Фалленторн» прибывает на пятый путь! Время стоянки – 10 минут!

Платят крикуну, наверное, отменно. Столь мерзкий и срежещущий голос должен быть редким талантом, иначе и не скажешь – взрезал он шум вокзала как раскаленный нож режет масло. Маэстро репродуктора, что и говорить. Интересно, с ним дома жена спорит вообще или молча соглашается вообще со всем?

Тихо злобствуя и глубоко напялив фуражку, я поволок свой чемодан к останавливающемуся поезду. Окружающая обстановка давила на мозг духотой, сонмом воплей провожающих и прибывающих, в глазах пестрило от костюмов и размеров. Вокзал Каллосского хребта оказался крупным товарно-пассажирским хабом, через который проходили магистрали аж четырех соседних стран. Толкучка, вопли, суета… всё это давило на мозг хуже, чем натянутая по самое «не могу» фуражка!

Сам поезд внешне ничем не отличался от… виденных мной когда-то старинных фотографий. Здоровенный тягач, весь исходящий паром, волок за собой вереницу непривычно высоких и массивных вагонов. Сквозь окна, отодвинув занавески, на нас пялились самые разнообразные физиономии, большая часть которых принадлежала к человеческим и гномьим расам. Одежда… сплошь шинели, сюртуки, пальто, платья в пол на особях женского пола, кружева и шляпы.

– Мест нет! – рявкнул на меня гном в железнодорожной ливрее, только что соскочивший с подножки своего вагона, но при виде раскрытой мной книжки-«вездехода», тут же сменил тон на лебезящий и подобострастный, – Не имеем местов, уважаемый! Только билетные и стоячие! Вам в зад идти надо!

– Что?! – пораженно рявкнул я, впервые повысив голос в этом мире, – Что ты сейчас сказал?!

– В зад… поезду нашего. Там купе особые… – промямлил гном, серея кожей, а потом заблажил дурным голосом, – Извиняюсь сильно! Духотой голову задурило! В вагоны для знатных вам можно, там свободные есть! Сейчас позову, проводят! Сей момент! Не гневайтесь!

Черт, действительно душно. Зарекался же говорить, нельзя пока. Неразборчиво буркнув подбежавшему пацану в заломленной набок кепке, я шлепнул его по руке, потянувшейся к чемодану. Понятливо кивнув, он припустил вперед, вопя во всю глотку «пропустить вельможу». Против последнего я не возражал, народ споро уходил с дороги, а большего и желать было нельзя.

Ровно до момента, как двое кинувшихся из расступающейся толпы гномов не попытались сорвать с меня большую плоскую сумку-почтальонку, что висела у меня на боку. Один из них вцепился в чемодан, дергая на себя, второй, резанув небольшим ножичком по плоской широкой лямке, попробовал проделать тоже самое с сумкой. Им не повезло – лямка была выполнена из прочной ткани, чем-то похожей на армированный брезент. Рванув чемодан назад, я добился краткого полёта первого ворюги почти под колеса поезда, а второй, продолжающий с оскаленными зубами цепляться за сумку, получил от меня жестокий удар носком в пах. Мужик взвыл, цепляясь за сокровенное и падая на землю.

Эх, хорошо бы мне это было б всё выполнить, продолжив удерживать фуражку на голове, но подлый головной убор слетел, сволочь такая, на перрон. Толпа ахнула, встречаясь со мной взглядом, некоторые тут же подались назад, вжимаясь в остальных.

Гадство. Не Штирлиц я.