Злобный

— Ты должна быть в этом огне! — Я узнаю этот голос. Это та девушка с вьющимися волосами, которую я защищала от Сэйнта во второй день своего обучения. Вот и все его замечание о том, что все мы, стипендиаты, держимся вместе, не подтвердились, потому что я думаю, что она была бы первой, кто вызвался бы столкнуть меня в огонь.

— Кто-нибудь, вызовите полицию! — насмешливо кричит другая девушка. — Бросьте эту убивающую детей в тюрьму!

— Это слишком великодушно для этой сучки! Ей нужно, чтобы это хорошенькое личико было испорчено.

Паника нарастает во мне, заставляя мое тело чувствовать, как будто оно движется в замедленной съемке, пока я отчаянно ищу способ спастись.

Его нет.

Я в ловушке, моя кожа становится нежной и болит от натиска грязи, гальки и рук. Так много рук.

Приличного размера камень попадает мне в плечо, и я проглатываю крик боли. Как будто я живу в шестнадцатом веке. Невинная женщина, обвиненная в колдовстве, вот-вот будет забита камнями до смерти разъяренной толпой.

И самая испорченная часть всего этого?

Даже несмотря на то, что я законно опасаюсь за свою собственную жизнь, эта битва была проиграна с того момента, как я ступила на порог этого здания.

Часть меня все еще ищет Сэйнта и Лиама.

Я осмеливаюсь время от времени поднимать глаза, чтобы попытаться найти их, но каждый раз, когда я это делаю, грязь летит мне в лицо.

Я забываю, что мой телефон у меня в руке, пока кто-то не выхватывает его у меня. Парень, который украл его, футболист, с которым я учусь в одном классе английского, он ухмыляется мне, держа его вне моей досягаемости, когда я бросаюсь вперед.

— Не надо ...

Но он отталкивает меня назад так сильно, что воздух в моей груди колышется.

Я беспомощно наблюдаю, как он швыряет мой телефон на землю и разбивает его подошвой своих футбольных кроссовок.

Горячие слезы наворачиваются в уголках моих глаз. Я даже не могу сейчас позвать на помощь. Я не могу позволить Карли узнать, жива я или мертва.

У меня такое чувство, что скоро я определенно могу умереть.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — внезапно раздается громкий, властный голос.

Ругань почти сразу прекращается, толпа странно замолкает и отодвигается от меня, давая мне, наконец, возможность вздохнуть. Я поднимаю взгляд и вижу офицера полиции кампуса, направляющегося ко мне, на его лице смесь беспокойства и раздражения.

Я чувствую такое облегчение, что готова расплакаться. Но, я не буду этого делать, только не перед этими животными.

Если они почувствуют во мне слабость, они снова нападут и не остановятся, пока не разорвут меня на миллионы крошечных кусочков.

— Мэллори Эллис? — спрашивает офицер твердым тоном.

Я качаю головой, сглатывая рыдания, застрявшие в горле. — Д-да, это я.

— Мне нужно, чтобы ты пошла со мной.

Он берет меня за руку и начинает вести сквозь толпу. Я должна была бы чувствовать облегчение от спасения, но мой желудок сжимается, когда я следую за мужчиной. Почему он знал мое имя? Почему он искал именно меня?

Другие студенты бормочут и шипят, когда я прохожу мимо, некоторые даже торжествующе ухмыляются, как будто они поняли, что происходит. Это только заставляет меня нервничать еще больше.

Когда мы освобождаемся от разъяренной толпы, мне удается пробормотать: — Куда ты меня ведешь?

— Административное здание, — отвечает он, не удостоив меня взглядом.

— Но, почему?

— Вам все сообщат, как только мы прибудем. Просто пойдем

— Ты это видел, верно? — Мой голос звучит так истерично, что мне приходится сделать глубокий вдох, прежде чем я продолжу: — Что они там со мной делали?

Он издает какой-то звук, снова не смотрит на меня, но благодаря огням новостного вертолета, пролетающего над головой, я вижу, как он сжимает челюсти. — Мы скоро будем в административном здании.

Я уже сталкивалась с подобными ситуациями раньше, поэтому знаю, что больше нет смысла задавать какие-либо вопросы. Он ни черта мне не скажет. Очень вероятно, что он даже сам не знает, что происходит. Он просто должен доставить меня к вышестоящим властям, которые, без сомнения, будут подробно расспрашивать меня.

Хотя почему? Зачем они ведут меня в административное здание? Слышал ли офицер, что говорили другие студенты? Что они обвиняют меня в пожаре в доме Ангелов?

Если бы они это сделают, я, возможно, в еще большем дерьме, чем думала.

Когда мы наконец добираемся до места назначения в центре кампуса, он не замедляет шаг, когда мы поднимаемся по каменным ступеням к главному входу, и я делаю очень большие шаги, чтобы не отставать от него.

Внутри здания кипит деятельность, странное зрелище в это время ночи, но неудивительно, учитывая пожар. Офицер ведет меня через безумный хаос, в то время как учителя и сотрудники мечутся туда-сюда, предупреждая о обеспокоенных звонках родителей и запросах прессы.

Мы поднимаемся по широкой лестнице на второй этаж, и он поворачивает меня в направлении апартаментов вожатых.