Злодей ее романа (СИ)

Они прошли в гостиную, куда слуги снесли все накупленное, и Эрика ахала, заглядывая в пакеты и свертки, и ее щечки от этой радости розовели на глазах. И Лестер думал, что это самое восхитительное зрелище на свете, и самый лучший новогодний подарок, который только можно представить, других ему и не надо. Разумеется, Эрика желала заняться подготовкой к празднику немедля, чтобы обновить покупки. Так что он отправил слуг за елками, с которыми все тянул в одиночестве, и за лапником для венков, гирлянд и букетов. И велел сделать все поскорее. Справились те на отлично, успели как раз когда они закончили распаковывать свертки и распланировали, где и что будет стоять и как именно все следует украшать. Елок решено было ставить три: в большой и малой гостиной и в столовой. Ту, что в малой гостиной, постановили водрузить на столе и сооружать вокруг нее деревеньку. Лестер тихо радовался — он теперь воспринимал эту комнату, как их уютный романтический уголок. И радовался, что домики, так любимые Эрикой, будут стоять именно там.

Завидев три пышных красавицы, лежащих на подводе, Эрика поспешила вниз, радуясь, как ребенок, и Лестеру с миссис Фултон оставалось только догонять ее. Тем более быстро у нее вышло выскочить к ним на улицу, что она не стала одеваться, а, схватив в шаль в коридоре, накинула ее на плечи и выбежала к подводе гладить еловые ветви. «Простудится же, буйная девица!» — тут же испугался Лестер.

— Э… Мисс Гринмарк! — от волнения он ее едва не окликнул по имени, хотя они договорились обращаться друг к другу на «вы» в присутствии миссис Фултон. — Прошу, вернитесь в дом! Вы можете простудиться! Елки сейчас принесут! — он выбежал на террасу следом за ней и принялся звать ее обратно, свесившись через резные каменные перила. Хотя ему хотелось немедленно схватить ее на руки и унести назад в холл, но этого в присутствии миссис Фултон тоже было нельзя себе позволить. Вот же проклятье!

— Ой, в самом деле, простите! Я увлеклась!

Эрика схватилась за щеки и побежала в дом. А следом за ней слуги поволокли три здоровые корзины с еловыми и сосновыми ветками, туей и остролистом. Так что Лестер едва протиснулся за ними поближе к Эрике, собираясь проверить, не успела ли она переохладиться.

— Ваше… сиятельство, куда корзинки-то? — спросил конюх, почти не запнувшись в титуле.

— Погоди, — отмахнулся Лестер, которого сейчас интересовала только Эрика, и тут на помощь неожиданно пришла миссис Фултон.

— Пойдемте, я покажу, куда ставить, и разложить поможете! — уверенно скомандовала она и повела слуг за собой, как заправский сержант.

Лестер не верил своему счастью: ему не просто дали поговорить с Эрикой, их еще и оставили наедине! Ненадолго, конечно, но этим нужно было срочно пользоваться. По этому поводу он немедля подошел к ней совсем близко и принялся поправлять шаль на ее плечах.

— Я очень волнуюсь за твое здоровье, мое сокровище, — сообщил он тоном заботливым и обеспокоенным. И очень желал бы ей ровным таким же тоном сейчас сообщить, что выпорол бы ее за такое безобразие, потому что переживает и дорожит ей больше всего на свете. Потому что она его самая большая драгоценность. Но какое уж тут выпороть, когда миссис Фултон впервые от нее хоть на пару шагов отошла! И это Лестера тоже беспокоило: вчера Эрике после порки все-таки сало заметно лучше, но теперь за ними будут бдить, и что если ей опять станет хуже?..

— Я больше не буду, прости! — вид у Эрики и впрямь был пристыженный, — Простоя давно себя так хорошо не чувствовала, а тут все эти новогодние приготовления и я разошлась…но я больше не буду, правда!

Она была просто очаровательной, невероятно трогательной и милой. И Лестера это возбуждало, он ничего не мог поделать! Безумно, сильно — когда она была рядом, когда он тянулся к ее дару своим даром, чтобы проверить в порядке ли она, Лестер просто с ума начинал сходить от желания. И хотел, как вчера, немедля схватить ее в охапку и отволочь в спальню, отшлепать как следует и сделать еще великое множество непристойных вещей. Чтобы она ахала, ойкала, стонала, заливалась смущенным румянцем и тоже возбуждалась, как положено такой сладкой девице с некромантским даром возбуждаться от хорошей порки. И главное — от этого всего она начала бы чувствовать себя еще лучше.

Просто думать обо всем этом и ничего не делать было решительно невыносимо. И Лестер позволил себе положить ладонь ей на нежно розовеющую щечку. А потом вспомнил, что у него вот прямо здесь, в подставке для зонтов, лежит стек для верховой езды. И его от одной мысли об этой как молнией прошибло от макушки до пяток. Достаточно просто протянуть руку — и взять. И он протянул, привычным жестом обхватив кожаную оплетку рукояти, которую куда чаще держал вовсе не во время верховых выездов.