Злодей и Паинька (СИ)

- Как? Да как Вова на меня смотрит! Только я тоже это не сразу поняла, и когда заметила прошло много времени, очень много бессонных ночей, страдания. Слезы в подушку… Ох, я тоже дурехой была, дорогая… А сейчас – смешно вспомнить. На самом деле, надо было лишь присмотреться и все оказалось гораздо проще. И теперь вот двое чудесных сыновей… И у вас, думаю, не за горами… Вон как огурцы соленые трескаешь, - улыбается Маша, а я роняю огурец. Надо же, сама не заметила, как на стол их добавила. К вину и сырной нарезке! Ох, не к добру…

Не знаю, как мне удается удержаться, и не рассказать Маше о нашей случайной ночи. Мне так тяжело внутри держать эту постыдную тайну… И о том, что Герман фактически шантажирует меня. А Мария лепит из него героя… Но меня останавливает то, что у Злодея с Дубровским какие-то общие дела и рисковать, рассказывая какой на самом деле злодей Герман… я не могу. Так можно сделать лишь хуже. Маша и Вова такие отзывчивые… наверняка ринутся меня спасать. А я сама должна выбраться из каши, которую заварила.

Из вежливости приглашаю Машу вместе со мной пойти на сегодняшнюю вечеринку в ресторан. Уверяю, что Герман будет ей рад, но Дубровская торопится домой к мужу и детям. Мы прощаемся, обнимаемся обещая друг другу, что обязательно скоро снова увидимся

Выбегаю из дома вслед за Машей, я уже опаздываю, а ведь хотела прийти пораньше. До начала час, но надо проследить за всем, от закусок до напитков. И ещё раз уточнить списки гостей. Мне уже позвонили двое, отказались идти каким-то своим личным обстоятельствам. Герман даже не позвонил ни разу, с момента встречи в ресторане. Это безумно обидно! Неужели так занят своей Илоной! Мысленно убеждаю себя, что мне нет до этого дела, но ничего не помогает. Меня охватывает грусть и депрессия.

* * *

Вечеринка идёт полным ходом, вот уже, наверное, минут сорок как все собрались, а Германа всё нет! Начинаю злиться. Зачем он вообще придумал всё это, если даже не соизволил появиться?

Нет, я все-таки ему позвоню! И выскажу все, что думаю!

И в этот момент Громов появляется в дверях ресторана. В компании Илоны, которая точно плющ обвивает его правую руку.

У меня руки в кулаки сжимаются от злости!

Зачем Злодей так поступает? Почему решил унизить на глазах у моей семьи и своей тети?

Но я не должна показывать, как он задел меня. Поэтому, нацепив на лицо улыбку, иду к парочке.

- Герман, дорогой! Наконец-то! Илона, очень рада видеть вас.

- Спасибо, - кривится Илона.

Чувствует мою неискренность? Или я не нравлюсь ей так же, как она мне? Кто она все-таки такая, откуда взялась и почему так липнет к Герману? И главный вопрос, почему это так сильно меня бесит… Ведь то что есть между нами – лишь фикция…

- Могу я украсть у вас Германа ненадолго? – растягивая губы в улыбке, спрашиваю у Илоны.

Судя по лицу Плюща, она совсем не рада делиться со мной Германом, но тут вмешивается он сам.

- Конечно, Эми, ты можешь меня украсть. Пойдём.

Надо же, похоже отлично понимает, что разговор у меня не для чужих ушей. Берет меня за руку и широкой походкой ведёт в подсобные помещения, подальше от шума и гостей.

- Что ты хотела, дорогая? - спрашивает ласковым голосом, хитро щурясь при этом. Издевается! Понимает ведь, что «дорогим» я его напоказ назвала. Наедине ни за что бы не стала…

- Хотела поинтересоваться, что это у нас с вами за новая игра, с третьим неизвестным.

- Ты про Илону? Она напрягает тебя?

Ну почему он выглядит таким довольным, точно кот обожравшийся сметаны? Почему нельзя прямо ответить на вопрос?

- Нет, что вы! – решаю снова перейти на вы, так мне проще держать дистанцию. - Она милейшая дама, я в восторге от знакомства с ней. Вот только… учитывая нашу «игру» в помолвку, у моей бабушки может возникнуть естественный вопрос…

- А я-то было подумал, что ты ревнуешь, Эми, - вдыхает Герман.

- Нет конечно. Я в принципе не ревнивая, а уж ревновать фикцию… это, простите, глупо, - тараторю как из пушки. – Знаете, что скажу? По-моему вы заигрались!

- А по-моему, то что сейчас происходит - похоже на сцену ревности, - говорит Злодей, делая шаг вперед. Ну а я, разумеется, два назад. Мне не по себе от его спокойствия и напора. Ничем не смутить, не поставить на место! Ну почему он такой самоуверенный?

- Когда кажется креститься надо! – говорю, вздернув вверх подбородок.

- Мне не кажется, я вполне в этом уверен, - Герман еще ближе, а мне уже некуда отступать - позади стена. Заглядывает мне в глаза. В его глазах пляшут черти, до дрожи хочется зажмуриться.

И вот как с ним после этого разговаривать? Все мои попытки он превращает в какой-то идиотизм… И даже не дает себе труд объяснить, кто же такая эта Илона, с которой он сегодня, можно сказать, весь день ходит в обнимку.