Злодей моего романа: 2. Кощей и Александра Бессмертная

А Кощей в своей спальне уложил в постель скрученное валиком покрывало, придав ему форму спящего человека, укрыл одеялом и сел рядом на пол — ждать гостей.

В этот раз девиц было сразу двое. Интересно, одна должна была свечку держать? Или решили, что вдвоем точно справятся? Или… зачем они вдвоем приперлись, он так и не понял.

Обнаружив в постели "куклу", девушки очень расстроились. Обнаружив наблюдающего за ними с усмешкой Бессмертного, расстроились еще больше. Эти оказались, впрочем, поумнее предыдущих. Поняв, что их коварный план провалился, девушки переглянулись и молча покинули комнату. Вот это истинные гномки! Молчаливые, гордые, спокойные.

Видно, это паломничество не закончится. Поспать ему не дадут.

Эх, Сашка спряталась! Самое время в ее постели схорониться, совместить, так сказать, приятное с полезным.

К Черномору с Дарьей не завалишься среди ночи, неловко.

Но ведь есть еще и зять! Вот к нему Кощей и направился.

Однако и здесь его ждал облом.

Васька тоже был не один. Из темноты опочивальни раздавались недвусмысленные ахи и вздохи.

Вот прохвост! То ли какая-то из гномок дверью промахнулась, то ли специально к Ваське шла, то ли Васька сам инициативу проявил.

В последнее верилось с трудом.

Ситуация складывалась настолько абсурдная, что Кощей расхохотался. Все, кроме него, предаются разврату, а он, кому по статусу положено это безобразие возглавлять, да при живой жене, думает, где бы спрятаться от любвеобильных дам!

Долбиться в стену Александры было стыдно. И так сегодня народ насмешил. Однако и к себе возвращаться опасно. Выбрал одну из пустующих комнат, собрал с кровати подушки и одеяло, отнес в ванную, двери накрепко запер и улегся спать на полу.

* * *

— Сашенька, как самочувствие? — ласково спросила Александру врач. — Что беспокоит? Какие вопросы?

— Ничего не беспокоит, всё прекрасно, — ответила Сашка и, залившись краской, поинтересовалась. — А половую жизнь мне вести можно? А то у меня тут муж приехал.

— Никаких препятствий нет, — обрадовала ее гномка. — Более того, регулярные сексуальные отношения очень полезны, они повышают настроение, способствуют правильному кровообращению в органах малого таза и регулируют гормональный фон. Милуйтесь с мужем на здоровье. Вот в третьем триместре уже нужно быть осторожнее, а сейчас никаких ограничений. Ну что, на кушетку? Поглядим, как дела у нашей малышки?

Сашка послушно легла на кушетку, задрала майку.

Огромный минус этих шикарных платьев в пол — у врача их приходится снимать, просто приспустить джинсы и оголить живот уже не получится.

Врач размазывала по животу девушки противное холодное желе, прислонила датчик.

— Плод соответствует по размерам сроку 18 недель, — рассказывала гномка мягким, умиротворяющим голосом. — Развитие в норме. Ручки, ножки… ага, у нас тут по-прежнему девочка… Мужчина! Что с вами? Вам плохо? Константин Адамович!

Сашка с ужасом подскочила, обернувшись.

Бессмертный стоял, прислонившись к стенке, бледный до синевы, с вытаращенными черными глазами и выглядел так, словно он по этой стенке сейчас съедет.

Гномка бросилась к Кощею, сунула ему под нос нашатырь, отчего он ошарашено замотал головой, и силой усадила его на стул.

— Ну что вы в самом деле, — выговаривала Бессмертному гномка. — Это же УЗИ, это совершенно безопасно. Ничего с вашими девочками не случится. Вон жену испугали, а ей волноваться нельзя!

Бессмертный посмотрел на жену. Выглядела она, пожалуй, примерно так же, как он себя ощущал — пришибленной пыльным мешком. Бледная, губы дрожат, глаза безумные.

Девочка! 18 недель! Какое счастье, что врач сразу срок сказала! Его мозг сначала подсчитал, а потом уже осознал невероятный факт. У него будет ребенок. Настоящий маленький ребенок, не как Илья. Маленький. Который кричит, пьет молоко и какается. Который не умеет материться и даже ходить не умеет. Мысли в голову лезли самые безумные, и только успокаивающий голос женщины в белом халате немного разгонял их.

— Идите сюда, смотрите, — говорила врач. — Видите — вот ручки, вот ножки, слышите, сердце бьется. Просто замечательная девочка!

Кощей послушно вглядывался в серую муть на экране, ему казалось, что он видит среди пятен десяток ручек и ножек, и только быстрый стук сердца доказывал ему, что это всё не сон.

Врач что-то говорила, писала, объясняла кивающей Александре, а он как завороженный вслушивался в это изумительное, невероятное "тук-тук. Тук-тук". Даже когда Александра уже встала с кушетки, вытерла живот, принялась облачаться в свое дурацкое старомодное платье, у него в ушах всё ещё стучало то ли сердце малышки, то ли его собственное старое глупое сердце.

Сашка похлопала его по плечу, он встал, вежливо попрощался с врачом, вышел и молча пошел по коридору — куда глаза глядят. Шел, шел, схватился за сердце и сел на пол.

Пришел в себя от голоса жены, зовущего его по имени. Ее лицо было так встревоженно, что Кощею мгновенно стало стыдно. Ей и так нелегко, волноваться лишний раз не стоит, а еще он тут расселся. Потянул ее на себя, усадил к себе на колени, стиснул в объятьях. Вроде полегчало.