Злодейка

"Все началось как-то вдруг. Вдруг я стала замечать, что наш управляющий подолгу сидит рядом со мной в комнатах или в саду. Молчит, но я чувствую, как внутри его нарастает напряжение, особенно всякий раз, когда мы остаемся одни. Его взгляд становился особенно внимательным и глубоким, когда он смотрел на меня. Сначала я не подала виду, что замечаю в нем перемену. Я стала чаще приглашать его кататься верхом, ты ведь помнишь, он чудесный наездник.

Наши прогулки становились все продолжительней. Однажды, помогая мне сойти с лошади, Гривин случайно обнял меня. Может, это и не был случай. Я смутилась, но не рассердилась. Он же пришел в величайшее волнение.

– Отчего вы так разволновались, Дмитрий Иванович? – спросила я, понимая, что вопрос мой провокационный. – Неужели легкое прикосновение к женскому стану порождает в вас такую бурю чувств?

– Прошу извинить мою неловкость, сударыня. – Гривин поставил меня на землю и отошел в сторону.

– Однако вы не ответили на мой вопрос!

– Вы прекрасно понимаете, Варвара Платоновна, что я не зеленый юнец и вовсе не каждый девичий стан повергает меня в трепет.

– Стало быть, ваши чувства я могу отнести на свой счет? – спросила я его лукаво.

Разговор имел видимость шутки, но мы оба почувствовали, как опасно быстро беседа стала приобретать очень напряженный характер.

– Не надо шутить со мной, Варвара Платоновна! Я не буду в толпе ваших легкомысленных обожателей. Я человек серьезный и обстоятельный, что и ценит во мне ваш отец. И все, что я делаю и чувствую, на самом деле очень серьезно.

Мне сложно говорить с вами, вы дочь моего хозяина, и я боюсь быть превратно понятым. Боюсь оскорбить вас или пасть в ваших глазах. Одно другого хуже.

– Но почему вы думаете, что ваши чувства оскорбят меня? – воскликнула я.

Именно в тот момент и произошло прозрение.

Он любит меня, а я была слепа и глуха! Вот истинная, подлинная любовь! И только его скромность и благородство не давали возможности объясниться.

Гривин молчал. Чувствовалось, как сложно ему произнести самые важные слова. И тогда я решилась ему помочь, понимая, что, может быть, никогда более мы не сможем сказать друг другу правду.

– Вы любите меня, Дмитрий Иванович? – спросила я тихим голосом и сама подивилась своей смелости.

Он странно всхлипнул и бросился к моим ногам. Безумные страсти одолели его. Он не мог говорить, а только целовал мои руки. Я подняла его с колен и посмотрела в лицо. Оно было искажено душевной мукой. Бедный, столько лет он терзался, глядя на толпы моих поклонников! Представь, Маргарита, он показался мне в это мгновение прекрасным, как божество! Дмитрий притянул меня к себе, и я почувствовала блаженство его поцелуя.

Мне кажется, что прошла вечность, прежде чем мы смогли оторваться друг от друга.

– Вероятно, вы пойдете говорить с отцом? – спросила я наконец. Он был так потрясен стремительным развитием событий, что даже не смог сразу ответить. И я понимаю Дмитрия – столько лет не иметь никакой надежды, и вдруг все меняется, как в волшебном сне! – Пожалуй, мне лучше пойти с вами, так вам будет легче объясниться, – предложила я.

Он вновь и вновь покрывал меня поцелуями.

Мне сложно описать тебе, что я ощущала, но, вероятно, это и есть истинное счастье. Не помню, как мы доехали до дому и тотчас же вошли к отцу в кабинет. Гривин был взволнован и ужасно бледен. Меня же просто распирало от радости. Я подбежала к отцу и, прежде чем Дмитрий успел что-либо сказать, воскликнула:

– Папа, Дмитрий Иванович изволит просить моей руки!

– Правильно ли я понял мою дочь, господин Гривин?

– Платон Петрович, я прошу руки Варвары Платоновны! – взволновано начал Дмитрий. – Вы знаете меня не первый год. Я сумею оправдать ваши надежды. Клянусь, что ни ваша дочь, ни вы ни на один день не пожалеете о своем выборе!

Если бы ты видела лицо отца! Ты же знаешь, он всегда строг. Но здесь он просто просиял от счастья! Он подошел к Дмитрию и крепко обнял его:

– Слава Богу! Я рад! А ты, Варвара, наконец научилась ценить настоящих людей, а не пустоголовых щеголей! Дмитрий наш человек, деловой, надежный. Ты будешь за ним как за каменной стеной. С легким сердцем благословляю вас, дети мои!

Отец обнял нас и перекрестил. Кажется, хотелось плакать, но мне не позволили этого. Папа потребовал шампанского, все в доме забегали, принялись поздравлять…"

Маргарита более не могла читать. Она даже не плакала, а просто неподвижно смотрела в стену, а потом упала на пол. Когда сознание вернулось к ней, злополучное письмо оказалось перед глазами и несчастная смогла дочитать его до конца.

"Свадьба назначена через месяц. Скоро я сама буду в Петербурге – надобно заказывать платье.

Я полагаю, что ты мне поможешь во всем, ведь у тебя отменный вкус! Ты сможешь заказать и себе платье, я не мыслю своей свадьбы без тебя, моя подруга, моя сестра! А ежели сможешь приехать уже теперь, я буду счастлива! На днях Дмитрий будет в столице, и я наказала ему зайти к вам, справиться о здоровье тетушки и забрать либо ответ на письмо, либо тебя саму…"