Злодейка чужого мира (СИ)

К смене чаепития Верн предложил выйти в сад, и Ясмин согласилась. Если она хоть что-то понимала в этой полутьме, он был не прочь облокотиться около того окошка, где куковала Айрис с принудительным поклонником. Она тоже была не прочь, и теперь Верн добровольно работал прикрытием на случай, если их заметят.

Они прошли через единственным двери в сад, раскрытые по случаю вечера, и Хрисанф, как привязанный, потащился за ними. По наблюдениям Ясмин, он чувствовал себя неуверенно в одиночестве.

Умница Верн похвалил зимолюбку, уставившуюся в небо белыми звёздами, после ненавязчиво предложил сорвать немного вишен и, наконец, облюбовал скамью ровно у правильного окна.

— Здесь так спокойно, — сказал он негромко и протянул горсть вишен Ясмин.

Она немного взяла и совсем уже собралась поблагодарить, как услышала голос Айрис.

— Было бы неплохо войти в парный танец, — робко сказала та.

— Без музыки?

Ясмин вздрогнула. Голос, которым можно замораживать образцы на хранение. В кратчайшие сроки. Голос из памяти, которым Абаль часто разговаривал с настоящей Ясмин.

— Можно на счёт, — явно устало предложила Айрис. — Я отлично считаю до десяти и знаю все старые танцы. Новых, как вы понимаете, у нас нет.

— Я ранен, — лениво отозвался Абаль. — Едва стою на ногах.

— Едва сидите в кресле, — поправила Айрис.

— Верно, я вне зоны комфорта, — невозмутимо и холодно подтвердил Абаль.

Оба замолчали. К Ясмин тут же придвинулся Верн, пересекая границу допустимого приличия и зашептал:

— Ничего не слышно. Сплошной неразборчивый говор и никакого толку.

— Мы просто сидим и едим вишни, — тут же отреагировала Ясмин. — Тут же спокойно.

— Замечательные вишни, — присоединился к хвалебному хору Хрисанф. — И мы их едим…

Он осторожно нагнул одну из веток и раздал собранные вишни в подставленные ладони.

Верн собрался сказать что-то ещё, но Ясмин без всякой нежности замахала на него рукавом. Она-то, в отличии от него и Хрисанфа, слышала замечательно.

— Послушайте, — с заминкой сказала Айрис. — Я вам не нравлюсь, но я выполняю просьбу отца, так что у нас обоих нет выхода.

Абаль обидно засмеялся.

— Ну, я просто заключённый, а вы мой конвоир на этот вечер. Я не танцую с конвоирами.

— А я с заключёнными, — тут же вставила Айрис. — Но я хорошая дочь и у меня прекрасные манеры, чего не скажешь о новом поколении современной Варды.

Ясмин затихла, вслушиваясь в их диалог. До этой минуты она дурно думала об Айрис, ориентируясь на детские воспоминания и отзыв Мечтателя, но та оказалась гораздо лучше. Намного лучше воспоминаний о ней, и лучше самой Ясмин. Да и намного лучше Фло. Интуитивно она понимала, что Айрис не пошла бы на отвратительную сделку с совестью, не стала бы ставить на кон отношения с мужчиной или мстить посредством физического вреда. В ней чувствовался стержень, хорошее упрямство и умение держать удар. Конечно, данных для вывода было недостаточно, но профессиональная интуиции редко ее подводила. Капризная вредная Айрис удачно повзрослела.

Настроение у Ясмин мгновенно и необъяснимо испортилось.

Будь она внутри приятной романтики, которой воображается этот мир на книжной обложке, Айрис стала бы главной героиней. А из Ясмин вышла бы расчётливая и безответно влюблённая антагонистка.

Больше услышать им ничего не удалось, потому что следующие полчаса сладкая парочка молчала, как приговорённый на допросе, а после их компания разбавилась новым поколением Бересклета.

Темноволосый Лён и тихая, едва уловимая глазом на фоне такого темного и тихого сада Айра, и двое детей Древотока, которых Ясмин не узнала, пока они не представились. Ия и Илан, практически полные их одногодки, разве что Ия была старше их всех и редко вмешивалась в детские разборки. В памяти Ясмин она осталась единственным человеком, который входил в библиотеку и никак не реагировал на ее присутствие.

— Мы были представлены, но так и не познакомились ближе, — веско сказал Илан.

Он был самым юным из нового поколения, но Ясмин интуитивно и одномоментно выделила в нем лидера юных цветов павшего тотема. Тёмные волосы и светлые глаза ее матери, которая была таким же выходцем из Древотока, взятая замуж в главную ветвь тотема.

Она разглядывала его с удивлением. В детстве она его от мебели не отличала — тот, либо бродил тенью за Лёном, либо за матерью. Он был моложе Ясмин, да и Айрис тоже.

В его руках покачивался фонарь, явно работающий на солнечной батарее. Свет от него расходился приятными волнами, высвечивая собравшуюся компанию до мельчайших подробностей.

— Глава Астер тебя съест, если не погасишь, — с улыбкой сказала Ясмин. — Сегодня же вечер свечей.

— Первое поколение давно разбежалось по комнатам, — он отзеркалил ее улыбку, но глаза его оставались спокойными и прохладными, как тень на берегу летнего озера.

Пока они с интересом приглядывались друг к другу, Верн поднялся, автоматически прикладывая ладонь к груди. Насколько помнила Ясмин, это старое приветствие в Астрели:

— Родовое имя — Верн, старший сын тотема Повилики.