Злодейка в деле

Самой искать? Не представляю ни где, ни как.

Далеко я, естественно, не ухожу. Более того, стражей Тери выставил в оцепление, и я остаюсь внутри периметра. Если из-под земли не выскочит неучтённый ученик шамана, проблем не возникнет. Я останавливаюсь спиной к святилищу и стараюсь не думать о жертвах, которые могли приносить степняки. С одной стороны, девушки и парни, сбежавшие от родни, лёгкая добыча, с другой стороны, степняки не могли не думать о слухах. Слава дурного места им точно не нужна, и это обнадёживает.

Арест… К святилищу подгоняют три тюремных экипажа, и на каждый отряд конвоиров. Шамана выносят первым, он так и пребывает в полубессознательном состоянии. Возможно, притворяется и ждёт момента.

—  В Тан-Дан? —  спрашиваю я у Безликого. Надо же, появился…

—  Да, принцесса, только туда.

Я прищуриваюсь:

—  Именем императора приказываю ответить правдиво и полно, когда вы последний раз были в Тан-Дане, лорд.

Что-то в моём зрении меняется, я не успеваю осознать изменения.

—  Больше года назад, ваше высочество. Я присутствовал на допросе. Я не давал приказа перевести Феликса Дебора на нижний уровень.

Безликий говорит правду, я вижу. А вот как вижу… Зрение слишком быстро возвращается в норму, и приходит ощущение слепоты.

Усталость наваливается с новой силой.

Я рассеянно киваю, тем самым показываю, что ответ услышала и лорда больше не задерживаю. Не предатель

—  Сколько Безликих прибыло, лорд?

—  Только я, принцесса.

—  Если появится кто-то ещё, немедленно приведите его ко мне, лорд.

—  Да, ваше высочество.

Увозят сперва шамана, затем его учеников. Неожиданно, четвёртый экипаж забирает рыдающую смуглянку неопределённого возраста. Лицо в тусклом свете ламп не рассмотреть. На женщине цветастый халат, традиционная для степняков кожаная жилетка с меховой оторочкой. Звенят вплетённые в причёску бубенчики. Жена шамана? Я отмечаю, что хотя женщине связали руки, что абсолютно правильно, мало ли, что она с перепугу попробует учудить, обращаются с ней неплохо —  не толкают, не оскорбляют, в экипаж не заталкивают, а наоборот бережно поддерживают, даже что-то утешительное говорят. Надо будет потом у Тери её судьбой поинтересоваться. Вдруг получится привлечь на свою сторону?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Выводят ягнёнка. Повезло малышу, спасён. Я провожаю его взглядом.

—  Кресси! Ты ещё здесь?!

Прятаться всерьёз я не собиралась, вот и попалась.

—  Человеческие жертвы были?

Тери мрачнеет и отвечает обтекаемо:

—  Массово —  нет.

Я трусливо не выспрашиваю подробностей.

Мы стоим молча. Не знаю, о чём думает Тери, я мысленно отдаю дань памяти тем несчастным, кто попал в ловушку степняков. Страшнее всего, что, если бы не Книга, я бы ни за что не заинтересовалась Безымянной парой, и святилище Шартшара и дальше бы процветало в сердце империи.

—  Судьба хранит нас, —  вздыхаю я.

Тери фыркает и приказывает подать для меня карету. Я не возражаю —  только что Феликс выскользнул из святилища и моргнул. Можно не сомневаться, амулет у него.

В салоне я первым делом протягиваю руку, и Феликс таже молча опускает добычу в мою ладонь. С минуту я рассматриваю вплавленный в золото красный камень. И правда, смотрится простенько, непримечательно. Я вешаю амулет на шею и перевожу взгляд на Феликса:

—  Молодец, ящерка.

—  Благодарю за похвалу, моя госпожа, —  Феликс откидывается на спинку сиденья.

—  Хей, не расслабляйся. Ты мечтаешь беззаботно выспаться под тёплым одеялом в дворцовых покоях? Только мечтать тебе и остаётся. У меня для тебя два чека на предъявителя, с моей печатью. Сумму впишешь сам, снимешь в любом отделении имперского банка. Ящерка, я не стану спрашивать с тебя отчёта о тратах, но не стоит в пустой строке указывать годовой бюджет империи  и вообще не стоит доводить казначея до сердечного приступа.

—  Ваше высочество?

—  Жил-был чиновник, звёзд с неба не хватал. К карьерным высотам вроде бы не стремился, крепко сидел помощником мэра в одном провинциальном городке. Но дочку чиновник воспитывал как будущую невесту герцога, не меньше. Есть в этом некое противоречие, тебе не кажется? Я хочу, чтобы ты расследовал для меня происхождение одной особы.

—  Вы это серьёзно, принцесса.

—  Что-то не так?

Скорчив мордашку несправедливо обиженного щеночка, он горестно вздыхает:

—  Принцесса, вы сказали, что я буду вашей ручной ящеркой. Питомцев холят, лелеят и носят на руках как драгоценный аксессуар. А вы, моя госпожа?

Я вот не пойму, Феликс по жизни такой беззаботный шутник, лёгкий в общении и не чувствующий давления высоких титулов. В Тан-Дане он мне показался другим, но по встрече в тюрьме судить точно не стоит, кромешная тьма нижнего уровня любого весельчака превратит в унылого трагика. Нет, я не против лёгкости и подколок, тем более, когда доходит до дела, Феликс собран, серьёзен и действует ответственно и с полной самоотдачей. Или всё же он не столько лёгкий, сколько таким образом маскирует страх? Полное подчинение из-за клятвы, сестра у меня в заложниках… На его месте я была бы в тихом ужасе.