Злодейский путь!.. Том 3

Муан продолжал буравить Шена злым взглядом. В его сознании ярость постепенно утихала, и он в ужасе осознавал, что почти не контролировал себя, когда накинулся с обвинениями. Будь он более сведущ во взаимосвязи человеческих эмоций, то понял бы, что сильный страх за жизнь Шена в итоге вылился в гнев на него же. Но Муан этого не знал, не понимал, как вдруг получилось, что вместо поддержки и заботы он с таким остервенением обрушил всю злость на этого человека. Шен перед ним сейчас еще больше походил на затравленного зверька, он в кои-то веки не мог подобрать язвительных слов, не мог достойно ответить. Кажется, даже удар хлыстом не смог бы сделать хуже. Муан в страхе наблюдал за тем, как старейшина пика Черного лотоса прикрыл глаза и сделал глубокий вдох.

– Я… был неправ, – тихо произнес Шен.

Муану на мгновение показалось, что он ослышался. Что-что, простите?

Шен открыл глаза и уставился в циновку, на которой сидел.

– Прости… меня… Я… не умею… полагаться… на других… людей… – отдельно выговаривая каждое слово, с трудом произнес он. – Прошу прощения… за причиненные… неудобства…

Он так побледнел, произнося это, что Муан уже не рад был, что принудил его к подобному признанию.

– Я… постараюсь… стать… стать… внимательнее… Пожалуйста… не… Пожалуйста, не… не отказывайся… от… нашей дружбы… Я стану лучше, честно. Я научусь. Столько проблем… я не буду приносить столько проблем…

Муан потрясенно смотрел на тихо произносящего эти странные слова Шена.

– Что ты такое говоришь? – хрипло произнес он и потрясенно уставился на сидящего перед ним человека.

Кто вообще скрывается за этой надменной маской ехидства и самомнения? Как глубоко ранено это существо? Как хозяин Проклятого пика мог всерьез произносить перед ним ТАКОЕ? Как слова Муана смогли привести к этому? Шен часто бил его словами, словно плетью, и старейшина пика Славы относился к этому с философским смирением перед неизбежностью, как к части его натуры. К тому же Шену все реже удавалось его по-настоящему задеть. (Или же он стал меньше стараться?..) Но никогда Муан не задумывался над тем, как к его словам относится сам хозяин Проклятого пика. Со свойственной себе прямолинейностью он говорил то, что приходило на ум, и никогда не осознавал, что его слова могут быть истолкованы превратно. Но если подумать… Такое сложное во всех отношениях существо, как хозяин Проклятого пика… Что, если он далеко не всегда слышал именно то, что пытался донести Муан? Что, если в силу своего жизненного опыта, в котором столько людей испытывали к нему ненависть, он стал видеть все в негативном свете? Сколько раз Муан ранил его словами или действиями, чтобы сейчас громкий крик и, в принципе, разумные доводы привели его к мысли, что Муан хочет порвать с ним дружбу?

Шен продолжал сидеть перед ним, устало прикрыв глаза и, как удара, ожидая его решения. Какого еще, мать вашу, решения?! Он всего-то хотел, чтобы тот лучше о себе заботился! Сообщал ему о своих планах и своем самочувствии! О боги, как сложно! Как сложно! Как сложно!!

Муан потянулся к нему и, притянув к себе, обнял. Это походило на тот, первый раз, когда он нашел его в пещере, расстроенного из-за встречи со слепцом из своего прошлого и пытающегося исправить то, чего сам не помнил. Муан точно так же провел рукой по его волосам, вновь пытаясь стереть наваждение, в котором этот странный человек утопал, загнанный собственными мыслями.

– Я просто беспокоился о тебе, вот и накричал. Я не покину тебя. И тебе не нужно ради этого меняться, – серьезным тоном произнес Муан.

Шен с трудом произнес следующие слова. Но раз уж начал, он должен был закончить.

– Ты… все правильно сказал. Я и правда думаю только о себе… И знаешь… я никогда не понимал, что должен менять в себе это качество…

– Не должен, – категорично произнес Муан. – Продолжай думать о себе, беспокойся о своем благополучии! Просто посвящай меня в свои планы!

– Было неприятно, да? Из-за нашей связи. Зачем она только вернулась…

Руки Муана дрогнули на спине Шена.

– Я не хочу причинять другим боль.

Эти руки сжались вокруг него сильнее.

– Ты причиняешь боль не только из-за связи, – тихо прошептал Муан, уткнувшись лбом в его плечо.

Глава 89. Если так поразмыслить, их цель – ты

Когда Ал, Аннис и Риту с Волчарой вернулись с вылазки за лекарственными травами, то заметили, что в доме царит атмосфера натянутого молчания. Вроде бы все было вполне мирно: учитель сидел на крыльце, наслаждаясь свежим воздухом, а мастер Муан время от времени шнырял мимо, пытаясь натаскать воду в большую бадью, найденную в доме. Но при этом между ними, словно перетянутая струна, воцарилось напряженное молчание.

На самом деле Муан, занимающийся благодатным для него физическим трудом, все никак не мог выкинуть из головы ту сцену и связанную с нею сторону Шена, которая была ему доселе неизвестна. Он все пытался переварить это и обдумать в силу своих способностей.