Злодейский путь!.. [том 5-6]

Тропка то становилась лучше видна, то вовсе терялась так, что Шен наугад выбирал направление. При этом он пытался припомнить, что же за события шли сразу за освобождением Ала в оригинальной истории, и память его подводила. Казалось, он почти ухватился за какую-то дельную мысль, но тут его отвлек вопрос Муана:

«Как ты умер в своем мире? Ведь не от старости? У тебя были враги?»

Шен опасался шквала вопросов от прославленного мечника, который рано или поздно должен был последовать. Особенно тех, правдиво на которые не ответить, не упоминая Систему и Ера. Он не собирался утаивать от Муана правду о них, но не знал, как обрушить на него поток настолько непонятной информации. Шен оправданно опасался за душевное состояние мечника, которое непременно пошатнется, если хозяин Проклятого пика вывалит на него все. Продолжать лгать было тошно, но позволить себе такую роскошь, как полная откровенность, он не мог.

Шен порадовался, что на заданные Муаном вопросы пока что может ответить с предельной честностью.

«Это был несчастный случай. У соседей произошел взрыв, и меня тоже зацепило», — отозвался он, походя решив не вдаваться в излишние подробности, за которыми непременно последовало бы долгое объяснение о том, что такое квартира и газовый баллон.

Муан немного помолчал и уточнил:

«Это было больно?»

Шену стало как-то неуютно от направления его вопросов. Больно ли было? Наверное, больше страшно, чем больно, хотя и боль тоже была, но эта внезапно обрушившаяся темнота… Шен никогда не вспоминал момент своей смерти, но сейчас, если задуматься, смерть от взрыва показалась ему на удивление внезапной. В его поле зрения или слуха тогда не ворвалось ничего, что можно было бы принять за взрыв, просто внезапная темнота. Хотя, возможно, именно так и умирают? А взрыв, это ведь всего лишь доли секунды.

«Давай не будем сейчас на это отвлекаться, — предложил Шен. — Ты успеешь задать мне все интересующие тебя вопросы в более спокойной обстановке».

«А ты ответишь?»

«Кто знает…»

«Просто я до сих пор не могу до конца поверить, что это правда. Разумом я понимаю, что это единственное объяснение, но все равно не покидает ощущение, что ты обдурил меня и сейчас посмеиваешься».

Шен искренне удивился.

«Разве ты не чувствуешь, что я говорю правду?»

«С тобой нельзя быть уверенным в чем-то целиком, — проворчал Муан. — К тому же правда так невероятна, что мне и своих сомнений достаточно».

«Только не проси меня привести доказательства! Это… как-то…»

«Не нужно. Я тебе верю. Просто… Черт возьми, я не знаю, как описать это ощущение… Я и верю, и не могу поверить одновременно…»

Шен ничего не ответил, предоставив Муану самому разбираться со своими ощущениями, но вскоре мечник вновь мысленно обратился к нему:

«Скажи хотя бы, сколько тебе было лет, когда ты умер».

«А как ты думаешь? — не удержался Шен. — На какой ментальный возраст я тяну?»

«Понятия не имею!» — так искренне воскликнул Муан, что Шен не удержался и тихонько рассмеялся.

— Учитель? — тут же с удивлением отреагировал Ал. — Вам на ум пришло нечто смешное?

Ветка, которую Шен отогнул в сторону и случайно не удержал, чуть не хлестнула его по лицу, но Ал отреагировал мгновенно.

— Может, мне пойти первым? — предложил он, согнув угрожающую учителю ветку так, что та тихо хрустнула и сломалась.

— Это ни к чему.

Шен пошел вперед, ускорив шаг, словно пытаясь тем самым не только показать Алу, что прекрасно справляется, но и убежать от дальнейших расспросов Муана.

Они шли уже около двух часов, лучи солнца стали более мягкими, а воздух — прохладнее. Без талисманов и меча Шен ощущал себя неуютно и недостаточно защищенно. Заклинатель без меча — не заклинатель.

Шен только сейчас подумал, как, должно быть, тяжело Муану без своего оружия. Ведь для старейшины пика Славы меч — буквально продолжение себя. Безоружный, так еще и уменьшившийся… Шен постарался, чтобы ни в коем случае его мысли по этому поводу не обрели должной яркости, чтобы не стать доступными Муану. Некоторые чувства лучше оставить при себе, а старейшина пика Черного лотоса был уверен, что Муан не простит его, если почувствует к себе жалость. И как бы Шен не объяснял, что это ни в коем случае не умаляет его достоинства, для мечника это будет не важным. Насколько Шен успел его изучить, чего Муан не терпел, так это сомнений в его силе и боевых возможностях.

Лучи солнца стали с трудом продираться через листву, а вскоре и вовсе исчезли. До полной темноты оставалось не больше часа.

Идя первым, Шен нацеплял на себя целые полотна паутины и задумался: это проявление его классической неудачливости, или можно счесть за удачу, что он не свалился ни в какую яму? Все-таки, он впервые вышагивал в статусе «главного героя» и пытался понять, есть ли хоть какие-то отличия.

— Учитель, смотрите, — позвал Ал.

Шен обернулся в указанном направлении и, присмотревшись, заметил между ветвями дерева белые цветы. За цветущим деревом виднелся угол деревянного сруба.

— Магнолия цветет, — продолжил ученик. — Значит — весна.