Злодейство Торжествует

– А знаешь, и правда, мне тоже так кажется. Сделаю. Но все же послушай, Джет, тебе нужно убраться отсюда. У них это место под наблюдением.

– Ладно, скоро уберусь, – пообещал Хеллер. – Только не раньше, чем ты достанешь мне офицерскую форму аппаратчика, горчичного цвета, ну и «аппаратный» аэромобиль.

– Что?

– Только не говори, что флотская разведка не приобрела несколько комплектов для того, чтобы шпионить за другой службой.

Бис подпер подбородок ладонями и укоризненно сказал:

– Теперь я знаю, отчего военные инженеры так мало живут. И что же ты собираешься делать?

– Чем меньше ты будешь об этом знать, тем меньше сможешь рассказать под пыткой. Достань мне ко всему прочему и фальшивое удостоверение. Времени у тебя – завались. Через пятнадцать минут у двери черного хода. Подойдет?

Бис уставился на Хеллера, не сказав ни слова.

Двумя часами позже Хеллер в аэромобиле с опознавательными знаками Аппарата приземлился на посадочной площадке в Лагере Смерти. Дождь не дошел до Великой пустыни – помешали высокие горы, – но на внешности аэромобиля явно отразилось пребывание под дождем: для «аппаратной» машины он был подозрительно чистым.

В ярком освещении площадки появился охранник. Он взглянул на неряшливое удостоверение с именем "Капитан Фал".

– Я здесь долго не задержусь, – сказал Хеллер. – Только заплачу свой игровой долг капитану Снелцу.

– Небось, сейчас в городе можно здорово разжиться, бросая кости, – сказал охранник.

– Лучше не бывает, – ответил Хеллер.

– Спасибо, буду знать, что у него завелись деньжата. Он в тех укрытиях, сзади под холмом.

Хеллер вылез из машины. Глаза его скрывались под большими защитными очками песочного цвета. Неспешной походкой он прошел по пыльному загроможденному лагерю.

У двери в блиндаж стоял часовой. Прежде чем он успел окликнуть его, Хеллер проорал:

– Эй, Снелц, есть ли у тебя игральные кости на продажу?

Тут же внутри землянки засуетились, и из низкой двери высунулось бледное лицо, казавшееся пятном в ночной темноте.

Хеллер смело прошел мимо часового в блиндаж.

– Боги мои, Джет! – хрипло прошептал Снелц. – Ты что, не знаешь, что выдан общий ордер на твой арест?

– Знаешь, – громко ответил Хеллер, – если тебе все говорят об этом, то рано или поздно ты в это поверишь.

Снелц содрогнулся. Он повернулся и сделал знак проститутке, лежавшей обнаженной на койке в конце комнаты. Та подхватила свою одежду и вышмыгнула.

Снелц стоял, заправляя рубаху в штаны и одновременно пытаясь опустить дверной занавес.

– Хеллер, – говорил он, – у тебя крыша поехала.

– Нет, у меня в горле пересохло.

Снелц, в рубахе с распахнутым воротом и с торчащими дыбом волосами, попытался найти что-нибудь еще не опустошенное в царящем на столе бедламе и, опрокинув несколько бутылок и банок, налил в стакан немного шипучки. Хеллер присел и принялся невозмутимо потягивать напиток.

Бывший десантник Флота нервно присел напротив.

– Джет, просочился слушок, что Хисст заплатит сто тысяч кредиток наличными за информацию о твоем местонахождении.

– Дешево, – заметил Хеллер. – Старик всегда был скрягой.

– Но здесь-то ты почему?

Хеллер полез в карман «аппаратной» гимнастерки и вытащил конверт. Положив его перед Снелцем, он сказал:

– Это нужно передать Ломбару Хиссту.

– У меня нет к нему доступа. Я всего лишь капитан.

– Видишь ли, я бы не сказал, что передавать ему это так уж полезно для здоровья. Если он получит послание с нарушенными печатями, думаю, что, вероятней всего, он казнит того, кто принес ему конверт, чтобы обеспечить полное молчание посланца.

Снелц взглянул на конверт и прочел:

Ломбару Хиссту от Джеттеро Хеллера

Лично. Секретно.

У Снелца задрожала рука.

– Да я могу помереть от одного только взгляда на него! От сердечного приступа!

Хеллер достал купюру в пятьсот кредиток.

– Это чтобы ты не чувствовал себя обделенным, не получив той сотни тысяч.

Снелца это задело.

– Я бы никогда тебя не сдал. Ты мой друг! И платить мне совсем не обязательно!

– Ну, я сказал офицеру на посадочной площадке, что прилетел отдать игровой долг, поэтому он пристанет к тебе с выпивкой. А я не хочу, чтобы тебе лично это что-нибудь стоило. Теперь соображай – может, надумаешь, каким образом передать это лично Хиссту.

Снелц пораскинул мозгами и вдруг весело заулыбался:

– Думаю, я смогу это сделать. Комар носа не подточит.

– Очень важно, чтобы он это получил. И никакой осечки.

– Никакой осечки не будет.

– Хорошо, – сказал Хеллер. – С делом покончено. Может, пару раз сыграем в кости?

– Ох, Джет, ради всех богов, смывайся отсюда. А то мы с тобой сию же минуту окажемся на полпути в ту пропасть. Пойми, Хисст чуть ли не каждый день бывает в офисе, в башне наверху. Не исключено, что он и сейчас в лагере!

– Тогда будет совсем нетрудно доставить ему это послание, разве не так? Ладно, я вижу, ты потерял азарт, поэтому лучше побегу. Заскочу в столовую…

– Джет, – голос Снелца звучал настойчиво и напряженно, – уходи… уходи отсюда. Честно говорю, у меня на сердце не будет спокойно, пока ты не смотаешься из лагеря!

– Наступит такой денек, Снелц, – засмеялся Хеллер, – когда ты не так еще перетрухнешь. Пойдем, проводи меня.