Злодейство Торжествует

– Послушайте, я столько времени мечтал о собственной банде! Но у меня никогда не было средств, чтобы вытащить отсюда подходящих людей. А теперь вы хотите мне все испортить. К мечтам надо относиться побережней: они такие хрупкие. – Он отвернулся к стопке бумаги на столе, и на его широкой физиономии расплылась блаженная улыбка. – О, дорогуша! У меня будет великолепная банда! Сейчас я займусь составлением весьма важного списка, так что не мешайте мне.

Он стал писать, и Мэдисон, заглядывая ему через плечо, читал:

ИДЕАЛЬНАЯ БАНДА: одна баба, чтобы водитель машины не скучал во время долгих и утомительных простоев; трое новых водителей, чтоб смываться и угонять тачки, а также на тот случай, если я устану вести машину; три классных повара, чтобы стряпали посменно круглые сутки на тот случай, если я проголодаюсь в неподходящее время; один скалолаз, чтобы взбираться на стены и открывать окна и люки на крышах в тех местах, где у меня может закружиться голова; один спец по вырыванию из рук сумочек, чтобы добывать ключи от домов, и по вскрытию плит, чтобы избежать шума при взламывании замков; один эксперт по электронным средствам защиты, знающий их настолько хорошо, чтобы они не были ему помехой; один тип, который укрывал бы для меня краденое, чтобы поймали его, а не меня; одна симпатичная девушка для уборки в моей комнате, потому что я сам терпеть не могу стелить кровать (ха-ха); шесть шлюх, чтобы спали с остальной бандой и стряпали для них, а те оставили бы мою шлюху в покое.

Щелк пожевал кончик ручки и сказал:

– Ну, готово. Примерно то, что нужно. Это банда, о которой я мечтал. Теперь поищу по компьютеру десять кандидатов на каждую должность, заставлю тюремщика вытащить их из камер и поставить в ряд, а я выберу самых что ни на есть лучших. Блеск!

Он повернулся к пульту, и вскоре на экране замелькали цифры, имена, лица и анкетные данные. Щелк отбирал уголовников и вводил их имена в стоящий сбоку портативный компьютер. По экрану прошли тысячи лиц и имен.

Мэдисон равнодушно наблюдал, думая только об одном: когда же он с этим закончит?

Не очень-то хорошо разбираясь в компьютерах, Щелк случайно нажал не на ту клавишу. Строчки на экране перепутались, заскакали. Щелк попытался исправить положение.

– Постой, постой! – крикнул вдруг Мэдисон, вмиг стряхнув с себя апатию. – Что это за категория, которая только что проскочила? Вернись к ней снова.

Щелк подчинился.

– "Цирковые девушки"? Да кому они нужны? Они же только стоят на арене в красивых костюмах да всяко выпендриваются. А вот смотрите-ка: пожизненное заключение за ограбление пьяных. Этот тип преступности совсем недостойный. Мы не грабим пьяных – мы домушники.

– Постой, не переключай ничего. У некоторых имен стоит пометка "имеет подготовку". Это означает, что некоторые из них были моделями?

– А что такое "модель"?

– Распечатай вот этих и вызови на смотрины вместе с остальными.

Щелк что-то пробормотал и снова нажал не на ту клавишу.

– Эй! – воскликнул Мэдисон. – Это же оператор хоум-видения, отбывающий пожизненный срок за кражу аппаратуры!

Но Щелку все уже надоело.

– Слушайте, – взорвался он, – если хотите сколотить собственную банду, ступайте к другому пульту, вы мне мешаете.

Мэдисон перешел к другому пульту и, немного разобравшись, как он работает, принялся за дело.

Глава 6

Спустя два часа Мэдисона начало более чем слегка подташнивать. Он стоял в отвратительном синем свете тюремного двора, опершись одной рукой на аэромобиль и делая усилия, чтобы его не вырвало. По натуре брезгливый, он опасался, что неделями будет ощущать этот запах.

Начальник тюрьмы, верный своему слову, выстроил в ряд десять кандидатов в зловонном бункере, и Щелк с Мэдисоном расспросили каждого. Всего они провели собеседование с четырьмястами восемьюдесятью заключенными. Отобрали сорок восемь. Остальные четыреста тридцать два человека, кому не повезло и кого не выбрали, злобно их проклинали.

И это были плоды их собеседований после отборки по тюремным спискам. Маленькую толпу охранники «жалами» погнали вперед. Сзади шло подкрепление из «синебутылочников», держащих наготове ружья.

Ночь была темна, дул ветер с моря. Лохмотья заключенных на ногах и руках трепало, как порванные в клочья знамена. От них исходила вонь, их волосы свалялись в колтуны, они отощали. Им, этим четырнадцати женщинам и тридцати четырем мужчинам, полагалось чувствовать себя забитыми и запуганными, но этого не было.

Со стены их неожиданно осветил прожектор, и они остановились. Некоторые из них уже годы не были на воле. Они с вызывающим видом оглядывались по сторонам. Двое из них рассмеялись охранникам в лицо лающим издевательским смехом. Щелк с Мэдисоном выбрали осужденных, не проявлявших покорности.

Начальник тюрьмы, подходя по черному настилу двора к Мэдисону, услышал смех, повернулся и сурово посмотрел на отобранную группу. Затем повернулся к Мэдисону и сунул ему бумаги, чтобы тот поставил на них печать.