Злодейство Торжествует

Хайти сидела за столом над листом с нотами – возможно, учила наизусть слова песни. Завидев гостя, она подошла к двери и протянула ему руку.

Мэдисон вздрогнул. Никогда в жизни он не видел такой красавицы. На ней был свободного кроя халатик, переливающийся всеми оттенками зеленого. Волосы ее были того же цвета, что и у Хеллера, но, пышные и вьющиеся, они напоминали сияющий нимб. Глаза цвета электрик вызывали у человека очень теплое чувство.

А аура ее присутствия, казалось, придавала дню больше яркости и благодати.

Мэдисон вышел из минутного транса, взял в ладонь ее руку, наклонился, чтобы поцеловать, но ощущение руки было настолько божественным, что едва не парализовало его. О да, это действительно была Хайти Хеллер. Даже трехмерные экраны хоумвидения не могли достоверно передать ее красоты и обаяния. На мгновение Мэдисону показалось, что сейчас он помимо своей воли встанет перед ней на колени.

Все еще склоняясь над золотистыми ноготками, он вызвал на своем лице самую любезную и чистосердечную улыбку. Он был очень рад, что попрактиковался. Присутствие этой женщины чуть не вышибло из него весь дух. Более того, на какое-то мимолетное мгновение, из-за чистого восхищения ею, он почувствовал угрызения совести оттого, что явился к ней со своими тайными планами. Но это быстро прошло, и он снова стал самим собой.

Грациозно взмахнув рукой, Хайти предложила ему сесть, а сама снова забралась в кресло-качалку. Как только она уселась, Мэдисон примостился на краешке предложенного ему кресла. Пятна солнечного света, окружавшие ее сиянием, мешали ему, затрудняли переход к делу.

Но Мэдисон упрямо держался за свою улыбку, не спускал ее с лица.

– Извините, мне показалось, будто я совсем-совсем дома. Джеттеро так часто говорил мне о вас, что у меня теперь такое чувство, будто я знаю вас давным-давно.

Она улыбнулась:

– О, мы с Джеттеро всегда были очень близки. Он такой замечательный человек.

– Один из прекраснейших парней, когда-либо живших на свете, – поддержал ее Мэдисон.

– Возможно, самый прекрасный и благородный из всех живущих, – дополнила Хайти.

– Принц среди принцев. Благословляю тот день, когда он одарил меня своей дружбой.

– Стало быть, вы его хорошо знаете?

– О, мы жили с ним душа в душу, – фантазировал Мэдисон. – Зачастую я просто теряюсь, когда он говорит мне, как сильно мне доверяет. Когда все вокруг так черно, как это здорово – знать, что у тебя есть такой замечательный друг, как Джеттеро. Не представляю, что бы я делал без него.

– Я всегда чувствовала, – сказала Хайти, – как мне здорово повезло, что у меня такой брат.

– И такое будущее! – добавил Мэдисон.

– Во Флоте нет ни одного молодого офицера, который не пытался бы соревноваться с ним.

– О, он дойдет до самых больших чинов, – предсказал Мэдисон. – Успех ему обеспечен.

– Его начальники очень верят в него.

– Я уверен, что он достигнет всемирного признания. В сущности, он заслуживает всего, что можно для него сделать.

– Правда, заслуживает, – поддержала его Хайти. – С детства я чувствовала большую уверенность, когда знала, что он рядом. Я всегда считала себя одной из самых везучих на свете девушек оттого, что являюсь его сестрой.

– А я считаю себя самым везучим на свете парнем оттого, что являюсь его другом.

– У вас действительно имеется весточка от него? – оживленно спросила Хайти.

– Даже кое-что поинтересней, – сказал Мэдисон. – Собственно, он заставил меня поклясться честью, что я обязательно увижусь с вами лично и передам вам от него вот этот подарок.

Он открыл чемоданчик, извлек оттуда большой футляр, в каких держат драгоценности, и сказал, подавая Хайти с поклоном:

– От вашего брата, с любовью.

Она открыла футляр. Упавший внутрь солнечный свет рассыпался на тысячу цветных осколков. В новой оправе, вставленной в сплетенный из золотых прядей головной убор, камень был так красив, что у нее захватило дух. Она никогда еще не видела ничего подобного: изумруд, заключенный в чистейшей воды бриллиант.

Она надела убор на голову, и сокровище так засияло, что солнечный свет в беседке словно взбесился. Хайти взяла зеркальце и глянула на себя. Затем сняла украшение с головы и восхищенно разглядела его. Когда жилка на ее дивной шейке запульсировала ровнее, она перевела взгляд на Мэдисона и спросила:

– Где же он достал такое? Это, небось, стоило ему жалованья за десять лет службы!

– О нет, он его не покупал, – сказал Мэдисон. – Это длинная история. Камень называется "Око Богини". Джеттеро такой храбрый и внушает такое уважение, что Ага-Хан подарил ему эту вещь, когда Джеттеро спас жизнь его сыну.

– Вот как? – воскликнула Хайти. – Расскажите!

– Видите ли, Джеттеро придавал этой истории такое небольшое значение, что довольно скупо рассказал мне о ней. Он никогда не хвастает.

– Как это на него похоже, – подхватила Хайти.

– Но она попала на страницы газет. Сын Ага-Хана охотился на тигра – этот зверь очень опасен, – а Джеттеро случилось пролетать мимо. И он спас сына Ага-Хана прямо из лап тигра, голыми руками.

– О! Какой риск!