Злое счастье

— Что тебе надобно, Эйген'хан'анх? — спросил он после положенного традицией обменом кивками с остальными дэй'ном.

— Я хочу предложить тебе почетный плен именем Повелителя Чардэйка.

В глазах Рыжего мелькнуло искреннее удивление.

— Мне? Плен? — не поверил он.

— Тебе, Мэйтианн'илли, и только тебе, — надменно заявил Эйген. — Это большая честь.

— Твойумать! — воскликнул почти восхищенно униэн. — В кои-то веки Чардэйк мне что-то решил предложить и выбрал такой бесполезный дар. Повелитель и ты, хан'анх, превзошли наглостью самого Лойса.

— Оглянись, Мэйтианн'илли, и посчитай количество наших баллист и катапульт. Они сотрут Эр-Иррин с лица земли. К тому же мое войско уже рядом с Алаттом, армия хан'гора Ламмина на днях форсировала Сирону, и я не вижу достойного противника, который в силах воспрепятствовать нам разорвать Тир-Луниэн пополам. Может, ты знаешь такого человека, сын Финигаса?

Мэй никак не отреагировал на откровенную поддевку.

— Даже нескольких: князь Хейнигин, мой брат Сэнхан, Лайхин Волчара, ну и наш добрый государь Альмар, разумеется, — ответствовал невозмутимо Рыжий. — Я и сам тебе могу жару задать, хан'анх, в крайнем случае.

Губы Эйген прорезала довольная жестокая ухмылка, которая заставила поежиться Дайнара. Теперь он понял, зачем явился вигил. Вовсе не затем, чтоб предложить плен, будь он тридцать три раза почетным. И даже не затем, чтобы пугать осадными орудиями.

— Очень забавно, что ты упомянул последних трех. Видишь ли, они сейчас чрезвычайно заняты, чтобы помнить о судьбах народа и государства. Они охотятся на твою женщину — леди Хелит Гвварин.

Мэй молчал, а хан'анх уже не мог остановиться. Он просто упивался каждым словом, смаковал его как собственное наслаждение или, как чужую боль.

— Причем по разным причинам. Сэнхан из-за того, что она сбежала и увезла с собой княжича Аллфина. Волчара из желания посадить на трон нового Верховного короля. Альмар же, чтобы удержать на голове платиновый венец, — с наслаждением открыл глаза Рыжему на истинное положение дел вигил. — Я так понимаю, ты не знал, Джэрэт'лиг.

— Кто бы мог подумать, что ты падешь так низко, хан'анх, — равнодушно прошелестел в ответ Мэй, в точности копируя голос своего отца. — Прикрываться званием парламентера и нагло бессовестно лгать каждым словом.

— Я лгу?

— Ты, хан'анх! — отрезал униэн. — Ни слова правды нет в твоих словах, кроме тех, что ты сказал про устремления Волчары и Альмара. Так это ни для кого в Тир-Луниэне не секрет. Волчара даже мне предлагал лот-алхавский трон. Тоже мне великие тайны. Ха!

— Позор! Властью в Луниэне уже в разнос торгуют, — фыркнул негромко один из дэй'ном, но Мэй не снизошел до него ни словом, ни взглядом.

— Я не имею привычки лгать, — откровенно возмутился вигил. — Твоя женщина давно уже сбежала из Галан Мая и теперь представляет прекрасную мишень для парней ир'Брайна или же Волчары, я уж не говорю про обычных разбойников, насильников и убийц. Отважная девица, но весьма неосмотрительная.

Эйген сам не ведал, чего он ждет от Мэя в ответ, но уж точно не столь отстраненного безразличия.

— И каким образом увязаны между собой мой… почетный плен и Хелит? Не вижу логики. Я сдамся, ты меня замучаешь, но ни Хелит, ни Тир-Луниэну от этого никакой пользы. Ты решил меня напугать своими выдумками или баллистами? Так мои стрелки не менее меткие, чем твои, они сумеют попасть в твои орудия. Или думаешь, я также трепетно дорожу собственной шкурой, как ты своей? — ухмыльнулся униэнский князь.

Хан'анх содрогнулся от возмущения. Зеленые насмешливые глаза, ядовитый язык Финигаса, чья презрительно-брезгливая гримаса застыла на лице Мэя — ненавистный Лойсов выродок издевался.

— Достанет того, что ты дорожишь белобрысой шлюхой из Алатта, — фыркнул Эйген. — Что еще хуже.

— Ты всегда так грубо говоришь о женщинах? — притворно удивился Мэй, и, повернувшись к Дайнару, добавил: — Я же говорил тебе — он женоненавистник и трахает только мужиков.

Переговоры стремительно превращались в базарную склоку двух ангаек, и вызывали лишь злость и азарт. А ведь Эйген дал себе труд прийти к стенам Эр-Иррина вовсе не для того, чтобы упражняться в остроумии с лукавым наглецом. Кроме того, вигил не видел никакой разницы с кем спать — с мужчинами или с женщинами. Дэй'ном вовсе не считали мужеложство чем-то запретным. Мэя следовало выбить из колеи, заставить делать ошибки. Если, конечно, Кананга права, и он действительно влюблен. По этим Финигасовым отродьям никогда не понятно, что у них на уме.

— Я скоро с величайшим удовольствием оценю преимущества женского тела, ежели таковые имеются. Имеются ведь? А, Джэрет'лиг?

— Всяко лучше, чем с неполноценными дэй'о, — хмыкнул Мэй. — А! Я догадался! Ты пришел рассказать мне о своих альковных планах! Что ж похвально, очень похвально, а могу поделиться некоторым опытом. Женщины меня всегда любили.

— Не стоил волноваться, я подробно расспрошу Хелит, — парировал вигил.