Злое счастье

Лойс! Может быть, ты знаешь?! Или родиться в лойсов день означает только одно – быть проклятым с мига своего появления на свет? Почему он обречен вечно жертвовать всем, что имеет? Тогда в Мор-Хъерике он не понимал, что теряет, но теперь-то все иначе.

Два молчаливых стража распахнули настежь двери в церемониальный зал, который во все века потрясал воображение простотой и величием. Серый полированный с золотистыми прожилками камень на полу. Стены, покрытые снизу доверху удивительными по красоте и совершенными по исполнению барельефами. Тут тебе и битвы времен Первого Царства, и лики королей униэн, и изысканные узоры. А в узкие, не шире локтя, высокие окна, забранные бледно-синим и золотисто-желтым стеклом витражей, лился свет, разрезая пространство холодными и теплыми лучами-клинками.

Высокие Лорды ждали только Мэя, образовав круг. Символ равенства Домов, знак единства и согласия. Рыжий – всего лишь равный средь равных по крови, происхождению и титулу. Такой же, как и все остальные, но избранный стать на ступень выше.

Лорд Ольвен в вороненых доспехах, загадочная улыбка застыла на устах Сайнайса, а напротив невозмутимый Ранэль в высоком верхнем шлеме, украшенном золочеными лебедиными крыльями. Мрачный, как на похоронах, Орэр’илли и Сэнхан – необычайно бледный и напряженный. Ну и, разумеется, Лайхин в плаще, подбитом волчьим мехом, со злорадной ухмылкой, растянувшей тонкогубый рот. С сыном лорда Тиншера – белокурым серьезным юношей по имени Киан Рыжий знался еще до последней войны, а вот внука Гваихмэя он видел впервые. По виду и некоторым деталям Мэй сделал вывод, что они с лордом Тэндалом практически ровесники. Тот сильно волновался и старался лишний раз не смотреть на претендента, то ли от смущения, то ли от наследственной неприязни. Гваихмэй никогда не любил Финигаса, и по инерции его сыновей тоже. Причины неприязни коренились в далеком прошлом, и оба старых князя унесли эту тайну в бездны Тэнома. Впрочем, Финигаса тяжело было возлюбить – это факт.

Мэйтианн сделал круг по залу, обойдя собравшихся, поприветствовав каждого из Высоких Лордов, а затем поднялся на небольшое, в две ступеньки, возвышение. Золотистый свет из витражного окна за спиной окутал фигуру Рыжего со всех сторон, точно сияющий кокон.

Огонь волос и высокая фигура в темной и вовсе не торжественной одежде – Мэй не только походил на горящую свечу, он и чувствовал себя так же. Что тут виной – обычное волнение или сокрытое в цитадели волшебство, но Рыжего охватила дрожь, под кожей разлилось жидкое пламя, и на какое-то мгновение он полностью ослеп и онемел. Право же, оставаться один на один со своей душой довольно мучительно.

– Мы клянемся честью своей, кровью и благословением Великих духов, что единодушно и без принуждения, по доброй воле и без тайного умысла выбираем мужа сего из благородного рода Джэрэт, званого от рождения Мэйтианном и прозванного Отступником, сына Финигаса, внука Фаранна, и призываем его на трон славного Тир-Луниэна.

Голоса Высоких заполнили собой весь зал, они безумными птицами метались и бились в узкие окна, пытаясь вырваться из плена каменных стен.

«Отец! Ты слышишь меня?!» – безмолвно взывал Мэй к Финигасу, видя приближающегося лорда Тэндала.

Но на этот раз никто не отозвался. Зачем, если вот уже пятьдесят лет в ушах Мэя звучал его голос: «ничего не закончится, пока ты не возьмешь платиновую корону».

Тонкий обруч, усыпанный алмазами, светился изнутри и неизменно притягивал к себе все взгляды. В короне униэнских Верховных Королей не сыскалось бы и капли магии, но отчего-то чудилось, будто надевший ее станет по силе и могуществу равен богам. Так мнилось почти всем, кроме Рыжего. Однажды она уже валялась у его ног. Тогда в кабинете Альмара Мэй испытал такую гамму неприятных чувств, что даже сейчас к горлу подкатывала тошнота.

Лорд Тэндал молча протянул венец и впервые осмелился посмотреть в глаза избраннику Домов. И чуть не выронил драгоценную реликвию. В их серо-зеленой глубине плескался такой ужас, такая мука, словно внук павшего князя поднес Рыжему смертельно ядовитую змею.

…ничего не закончится…

Хелит! Ты должна меня понять! Я люблю тебя! Я так люблю тебя! Я должен дойти до конца!

Мэй протянул онемевшие руки и… взял венец, совершенно не чувствуя его веса. Перед его глазами плыли огненные круги. Кровь гулко пульсировала где-то за глазными яблоками.

Все должно закончиться.

Он будет королем.

А Хелит должна получить право взойти на Лот-Хишши.

Так будет правильно.

Он должен.

Должен.