Злое сердце куклы

– Здравствуйте, вас беспокоит Павел Константинович Оскомин, которому вы куклу две недели назад продали – рыжеволосую, зеленоглазую.

– Здравствуйте, Павел Константинович, слушаю вас.

– Вот какое дело…

Он пока и не решил, с чего начать. И виски не помогло. Наводящий вопрос задал мастер:

– Кукла понравилась вашей дочери?

– В этом все и дело – очень понравилась.

– Отлично, я рад.

Оскомин выдержал непроизвольную паузу.

– Она ей даже слишком понравилась.

– Что это значит – слишком?

– Как бы вам сказать… Между ними появилась некая связь…

– Связь?

– Да. Особая эмоциональная связь.

– Особая?

Павел Константинович усмехнулся:

– Да просто мистическая.

– Так-так, очень интересно…

– С самого первого дня, как только кукла попала в руки Женечки. Когда она схватила и прижала ее к себе. Девочка, конечно, и раньше была избалована, я потакал ей во всем, ведь ее мать умерла. А потом моя новая женитьба, авария, недуг Женечки. Я вам уже говорил об этом…

– Да, я хорошо помню наш разговор. Продолжайте.

– Но тут река просто вышла из берегов.

– Поясните.

– Женечка стала дерзкой, непослушной, гневливой, будто ее не лучшие качества, которые есть у всех людей, усилились раз в сто.

– Ого!

– Вот именно: ого. Она то и дело советуется с куклой, как с живым человеком. Представляете? И поступает будто по указке своей «сестренки». Я понимаю, кукла вышла удивительной, настоящим произведением искусства, да что там, почти живой – видимо, именно поэтому она смогла так воздействовать на девочку-подростка, очаровать ее. Тем более ту, что оказалась прикованной к креслу-каталке.

– Да, история! Видимо, в этот раз я превзошел сам себя.

– Но это не все. Вы верите в телепатию?

– Во что, простите?

– В телепатию.

– Хм. Я – реалист. Но верю в художественное воображение и в то, что оно творит чудеса.

– Нет, я о другом. Сегодня случилось нечто! Наша домработница везла Женечку в коляске по аллее сада и за ее спиной показала кукле язык. Женечка держала ее на коленях. Дочка остановила коляску и устроила домработнице разнос за этот поступок, хотя сама видеть ничего не могла. Что это такое? Как вы объясните?

Беспалов долго сопел в трубку.

– Задачки вы задаете, уважаемый Павел Константинович! Я же не экстрасенс и не психолог. Я – художник.

– Вот именно! Вы – автор большого количества кукол, у вас было много частных заказов. Случалось хоть что-то подобное с другими владельцами ваших кукол?

– Если и случалось, то мне об этом ничего не известно.

– Значит, нет. – Оскомин тяжко вздохнул. – Да, забыл сказать! Женечка удивила нас, как только кукла попала ей в руки. В тот самый день, когда я приехал от вас. Уже тогда что-то укололо меня. Подозрение, догадка. Помните, вы сказали, что дети сами должны давать куклам имена?

– Конечно. И что же?

– Я предложил дочери дать кукле имя, она задумалась, а потом очень уверенно произнесла: «Лилит».

– Что вы сказали? – поспешно переспросил кукольник.

Даже голос его изменился – так было, когда они обговаривали условия, а на подоконник запрыгнул соседский кот, походил туда-сюда, зашипел и сбежал.

– Лилит, – повторил Оскомин. – Она назвала ее Лилит. Разумеется, я предлагал другие имена, но Женечка вцепилась в это буквально мертвой хваткой. Как будто она услышала его, ей кто-то нашептал. Мы согласились, конечно. Она же хозяйка этой куклы.

– Ну, разумеется.

Павел Константинович помедлил.

– Мне показалось, вам знакомо это имя.

– Оно знакомо всем, кто интересуется историей религии, – ответил кукольник. – Кто читал древние и средневековые тексты. Было у меня и такое увлечение.

Оскомин чуть осмелел:

– Я имел в виду другое, Савва Андронович. Мне показалось, будто это редкое в современном мире имя – «Лилит» – как-то связано именно с куклой, которую вы продали мне. Только с ней, ни с какой другой.

На другом конце связи возникло молчание.

– Нет, это вам только показалось. Поверьте мне!

– Но вы же даете своим куклам имена, той же Аленушке, например?

– Даю, но только в том случае, когда я делаю персонажа той или иной сказки. Аленушка – одна из самых любимых героинь русского фольклора. «Говорящий персонаж». Если вы помните, никакой бирки с именем «Лилит» на вашей кукле не было.

– Разумеется, нет.

– Просто у вашей дочери прекрасно развито воображение, я это понял сразу, как увидел ее фото: необыкновенная девочка – одна на миллион.

– Благодарю вас, это правда: Женечка – особенная.

– Поэтому берегите ее, особенно от недоброжелателей. – Голос кукольника оживился: – Ну так что, будем прощаться? Ко мне с минуты на минуту придет заказчик, я должен подготовиться. Но если что – звоните.

– Хорошо, тогда всего наилучшего.

– И вам, уважаемый Павел Константинович. Здоровья всей семье и в первую очередь вашей дочурке. Я уверен, она рано или поздно поправится.

На том их разговор закончился.

«О чем он говорил? – подходя к шкафчику, размышлял Оскомин. – «Берегите ее от недоброжелателей». Что это значит? И как понять: «Она рано или поздно поправится»? Он что, доктор, светило науки?»