Злое сердце куклы

Там, в тюрьме приморского города, Платон Зверев неожиданно поверил ему. Миллиардер уже знал подробности дела, читал показания Рыбки. Конечно, ему хотелось придушить молодого соперника. Но еще больше – отомстить истинным виновникам. Тем более, что подозреваемый сказал: «Она бы вернулась к вам в ту же ночь. Для нас это было точкой. И моим условием для разрыва». – «А кем был ей тот человек – убийца?» – «Кукольник, мы в управлении звали его так. Гипнотизер, психопат, жестокий манипулятор людьми, в первую очередь женщинами». Зверев долго смотрел детективу в глаза, а потом сказал: «Я хочу получить доказательства». – «Я пришлю их», – заверил его Крымов. «А я снабжу вас всем необходимым для возмездия».

Кукольник напевал детскую песенку: «Мы едем, едем, едем в далекие края», – и увлеченно мастерил Петрушку.

– Гришаня, кто там? – не оборачиваясь, спросил он. – Должны были краску привезти, они все время опаздывают. И что там упало?

– Это Гришаня упал, – ответил Крымов. – А с краской и впрямь задержка.

Кукольник стремительно обернулся и выронил кисть. На него было направлено дуло пистолета, на этот раз с глушителем.

– Вы?! – вопросил старик.

Он хотел было встать, но гость остановил его:

– Сидеть! Место, старый колдун, место.

– А вас с бородой не сразу узнаешь.

– Мне уже говорили. Так у меня одного дежавю? – Он рассмеялся. – Мы живем в удивительном мире – повторений, обманов, ошибок. Все это уже было. Правда, Савва Андронович? Но кое-что изменилось…

– Что же?

– На этот раз Гришаня лежит у входа с простреленной башкой – в ней целых две пули, и ничто не вернет его в мир живых.

– Ну и черт с ним.

– В этом я не сомневаюсь. И сегодня вы не разведете меня на очередную экскурсию по дому. Это факт.

Лицо Кукольника исказила язвительная улыбка:

– Как же вам удалось выбраться из моего капкана? Я сделал все, чтобы вас обвинили в смерти Лики Садовниковой, моей Лилит, и навсегда заперли в клетке. Наконец, чтобы олигарх от вас мокрого места не оставил. И вот вы здесь. Каким образом?

Но Крымов только отрицательно покачал головой:

– Не ваше это дело. Пора сердечных признаний прошла. Кукла, Савва Андронович, мне нужна кукла. Лилит… Та, которую вы забрали у Рыбки. Мне нужен сосуд, который вы наполнили вновь.

– Лилит не игрушка, господин Крымов. Она – живое существо.

– Поэтому она мне и нужна. Быстро!

– Хорошо, пусть будет по-вашему. Я могу встать?

– Конечно. Только руки держите так, чтобы я их видел, и повыше.

Беспалов поднялся с поднятыми руками, подошел к шкафу.

– Я могу открыть его?

– Одной рукой.

Кукольник открыл шкаф.

– Мне понадобится и левая.

– Только очень осторожно.

Хозяин дома достал огромный куль – что-то обернутое в стеганое одеяло.

– Положите на стол и разверните, – приказал Крымов.

Савва Андронович развязал бельевые веревки, развернул одеяло.

– Вот, смотрите, детектив.

На одеяле лежала хорошо знакомая Крымову зеленоглазая рыжеволосая кукла. Он осторожно потрогал ее.

– И в ней заключена душа Лилит?

– Да, пока вновь не найдется та, которая ей понравится.

– Она вновь узнает и вас, и меня?

– Разумеется.

– Кажется, у нее сломана рука, – трогая куклу, заметил Крымов.

– Увы, это Гришаня напортачил по дороге. Поэтому я и обернул ее в одеяло.

Неожиданно Крымов решительно покачал головой:

– Нет, это нужно прекратить здесь и сейчас.

– Что именно?

– Всю эту чертовщину. Больше она ни в кого не переселится – я отпущу ее душу на волю.

– Что это значит – отпустите?

– Я сожгу ее.

– Этого нельзя делать!

– Почему?

– Она уйдет навсегда! Понимаете, навсегда?!

– Конечно. Вместе с вами. Только вы вниз, а она вверх. Лилит нашла в себе силы измениться – я увидел это за минуты до ее смерти. – Крымов направил ствол на Кукольника. – Ну, а вы, жрец Морока, готовы отправиться за своими предками в ад?

Голос Беспалова дрогнул:

– Мы можем договориться, Андрей Петрович.

– Я был честным следаком, потом стал хитрым частным детективом, готовым идти на компромиссы с совестью. А теперь превратился в киллера. И все эти превращения прошли не без вашего участия. Все, к чему вы прикасаетесь, становится черепками.

– Откуплюсь – я очень богат, – пролепетал Беспалов. – У меня десятки счетов…

– Как сказал мне недавно один олигарх, потерявший любимую женщину: «Их смерть – ваш билет на жизнь». Это о вас и Гришане. И я согласился. Пора отрабатывать заказ.

– Не стоит этого делать… – Он замотал седой головой: – Не стоит!..

– Уверен, Лика вас просила о том же. Там, в моем номере, в постели?

И без того бледный, старик побелел. Губы дрожали, язык заплетался.

– Андрей Петрович…

– Где я нашел ее, укрытую простыней. Как поломанную куклу…

– Андрей…

– Это так? Просила?

Беспалов молчал.

– Говори, Кукольник.

– Да, – честно признался тот, – просила…

Вдруг с его лицом произошло нечто страшное – от переживаемых эмоций оно неестественно исказилось, деформировалось, превратилось в безобразную личину. Страшный и жалкий одновременно, Кукольник смотрел на гостя и понимал: больше на этом свете ему уже ничего не увидеть, еще один шажок – и он сорвется с края пропасти в непроглядную ледяную тьму.

– Будь ты проклят во веки веков, чертов старик, – сказал Крымов.