Злой

Человек в плаще медленно подошёл к сбитой из кривых досок, залатанной фанерой двери и постучал. Крушина отступил ещё дальше и сильнее сжался в своём углу. Человек в плаще нажал железную задвижку, открыл дверь — в затхлый воздух подвала ворвался густой смрад. Послышалось какое-то движение, хриплый стон, и в двери выросла огромная фигура — такого же роста, как человек в плаще, но тяжелее и массивнее.

В первую минуту ещё ослеплённый светом, Кубусь скорее почувствовал, чем увидел, что фигура двинулась к нему — медленными, нетвёрдыми шагами, тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Казалось, приближается сама сила уничтожения, слепая, неумолимая. Посреди подвала фигура остановилась, неуверенно пошатнулась и протянула вперёд обе руки. Кубусь с трудом поднялся со стула на дрожащих от боли и страха ногах. Широко раскрытыми глазами он схватывал каждую деталь: бесформенный, длинный, рваный свитер, какие носят моряки, широкие обтрёпанные штаны, огромные босые чёрные ноги, заросшее обрюзгшее лицо и взлохмаченные грязные седые волосы. Невидящие маленькие глазки блестели на этой маске под шапкой грязных волос. Они были обращены не на Кубуся, а куда-то пониже — на столик, где стояла бутылка водки.

— Пан Кудлатый! — прозвучал неестественно тонкий голос человека в плаще. — Что с ним делать?

Кудлатый как-то странно застонал, дико и отвратительно. Медленно, неуклюже поднимая босые ноги, он двинулся вперёд.

«Бороться?» — вспыхнуло в мозгу Кубуся. Последним взглядом он обвёл подвал: никаких шансов на спасение. Не видно было даже выхода, вокруг возвышались только чёрные стены; одна-единственная дверь вела в ту зловонную каморку за перегородкой. В это время Кудлатый поднял огромный чёрный кулак и замахнулся — по-крестьянски неуклюже, наотмашь. Боль во всём избитом, измученном теле, во всех мышцах парализовала движения Кубуся, но инстинкт, опережающий мысль, заставил его отшатнуться в сторону. Однако уклониться от удара он не успел: кулак Кудлатого пудовой тяжестью упал на плечо Кубуся, швырнув его головой об стену. Тысячи сверкающих огней вспыхнули под черепом и ослепили угасающий взор юноши.

«Это конец… — мелькало под огнями, в остатках сознания газетчика Якуба Вируса. — Смерть журналиста… Какая вонь». От лохмотьев Кудлатого, который был уже совсем близко, несло отвратительным застарелым смрадом, смешанным с запахом алкоголя. Могучие заскорузлые пальцы обхватили шею жертвы. Ещё минута — и обмякшие ноги оторвались от пола. Журналист Якуб Вирус был отброшен в угол, как тряпичная кукла.

— Роберт! — резко скомандовал человек в плаще. — Забирай его отсюда! Скорее! В машину! — Голос был низкий, хриплый, решительный. — Ну! — прикрикнул он, увидев, что Крушина не двинулся с места. Одним прыжком Меринос бросился в угол, где стоял, уткнувшись лбом в стену, Роберт, приподнял его голову и дважды ударил ладонью по лицу. Крушина вытер рукавом рот, встряхнулся, как после ледяной купели, и медленно подошёл к трупу.

— Только за одежду! — крикнул Меринос. — Не прикасайся к телу!

Кудлатый сидел за столиком, наливал себе водку и пил не спеша, но непрерывно, рюмку за рюмкой, довольно прищёлкивая языком.

Крушина с трудом поднял тяжёлое неподвижное тело; ноги Кубуся волочились по полу. Меринос ловким движением перебросил их через шею и плечи Крушины, и тот согнулся — не столько от тяжести, сколько от страха. Сдвинулась стена, и Крушина, как нагруженный убитой дичью браконьер, исчез в темноте.

Меринос старательно закрыл отверстие. Подошёл к столику и остановился над Кудлатым, который жадно хлебал водку: за несколько минут исчезло больше половины пол-литровой бутылки. Меринос быстро схватил бутылку и кинул её об стену. Послышался звон разбитого стекла, и остатки прозрачной жидкости забрызгали чёрную стену.

— Мало тебе водки на сегодня, ты, мразь? — крикнул Меринос звучным жестоким голосом. — Литра перед этим тебе уже не хватает, нужно ещё пол-литра высосать, сволочь паршивая! Распустился тут, пёс! Рычит, поёт… Ну всё! Вон отсюда!

Он протянул руку, указывая на перегородку. Кудлатый медленно поднялся; в его опущенной лохматой голове, в могучей шее таилась скрытая угроза. Он что-то невнятно забормотал, со звериной ненавистью глядя на Мериноса. Тот медленно отступил назад, не сводя глаз с Кудлатого. Почувствовав позади себя кровать, он, не оглядываясь, уверенно снял висевшую над изголовьем и невидимую в темноте жёсткую ремённую плеть. Крепко стиснул её в руке и снова подошёл к столику.