Злой

Меринос понимал всё с необычной ясностью, несмотря на привкус крови во рту и боль в разбитой челюсти. Он не чувствовал себя оглушённым, только отвратительный гул страха наполнял его уши, рвал сердце на тысячи трепещущих кусочков.

— У…а…ек! У…а…ек! — отчаянно, по-звериному бормотал Кудлатый.

Меринос с усилием поднялся на затёкших руках и встал, опираясь о стену. Только теперь он заметил на земле, под стеной, голубоватый блеск своего револьвера. Болезненно, глубоко вздохнул и, ни малейшим движением лица не выдав своих намерений, сразу кинулся на ЗЛОГО. Его мощный кулак, словно таран, ударил прямо в лицо врага. ЗЛОЙ отлетел назад, глухо стукнулся плечами о стену, но успел наклонить голову. И когда Меринос, у которого в мыслях было только одно: «Стрелять! Убить!» — рванулся вперёд, мгновенно нагнулся и протянул руку к револьверу, сухой, короткий, но страшный удар в челюсть подбросил его вверх и толкнул на средину помещения.

Пытаясь опереться на руку во время падения, Меринос попал на одну из литровых бутылок из-под водки; не растерявшись, он бросился в сторону и метнул бутылку с силой пушечного выстрела. Дробняк испуганно прижался к стене, но не убрал дуло от виска Кудлатого.

ЗЛОЙ едва заметно отклонил голову. Послышался звон стекла: большая бутылка разбилась на бесчисленное количество осколков, ударившись о противоположную стену. По лицу ЗЛОГО скользнула улыбка, его глаза сверкнули каким-то терпким, яростным счастьем — счастьем борьбы.

Меринос стал отступать в угол, где стоял столик с тяжёлым мраморным верхом и стул. Йонаш Дробняк сжался у стены, прячась за перепуганного насмерть Кудлатого. Меринос обеими руками поднял тяжёлый стул; своим вспотевшим лицом, посиневшим и распухшим от ударов, искажённым невероятным напряжением и усталостью, он напоминал сейчас циклопа Полифема, метавшего скалы.

И тут произошло что-то непонятное. Расстояние между ЗЛЫМ и Мериносом, державшим над головой стол, было не более пяти шагов; даже быстрый, как мысль, прыжок не помог бы уклониться от страшного удара. Но ЗЛОЙ прыгнул вперёд в ту десятую долю секунды, когда Меринос швырнул стол. Тяжёлая столешница из искусственного мрамора оглушительно грохнулась о землю, а в пыли молнией мелькнул кулак ЗЛОГО. Безошибочно ударив между глаз, огромный бриллиант, сверкнув, прошёлся по лицу Мериноса. Меринос обмяк, зашатался и упал на пол.

Раздался телефонный звонок. Застывший от испуга Дробняк опомнился, ловким ударом револьвера пригнул Кудлатого к земле и взял трубку.

— Алло! — бросил он сдавленным голосом.

— Кооператив «Торбинка»? — послышался в трубке женский голос.

— Да, — ответил Дробняк.

— Могу я попросить к телефону пана Мериноса?

— Боюсь, — ответил Йонаш Дробняк, — что сейчас это невозможно.

— Ничего, — проговорил женский голос с невозмутимым спокойствием, с какой-то тихой радостью, — я понимаю. Прошу не мешать ему, не беспокоить его. Только передайте, что я… решила ехать с ним. Он поймёт, о чём идёт речь.

Меланхолическая улыбка осветила лицо Дробняка Немного помолчав, он сказал:

— Хорошо. Передам.

— Спасибо, — вежливо ответил женский голос.

— Кто это был? — спросил ЗЛОЙ, тяжело дыша и вытирая со лба пот.

— Какая-то женщина, — устало ответил Дробняк.

— К этому негодяю? — заскрежетал зубами ЗЛОЙ; он нагнулся к Мериносу, вытащил его из угла и бросил головой вниз, в чемодан с золотом. — Сколько несправедливости, преступлений здесь, в этом богатстве! — злобно прошипел он. В его глазах снова вспыхнул гнев.

— Хватит, хватит, Новак! — отозвался сухой рассерженный голос. ЗЛОЙ и Дробняк посмотрели на щель в стене. Там стоял поручик Михал Дзярский, а за ним поблёскивали стволы милицейских автоматов.

— Вы же мне обещали, правда? — с укором бросил Дзярский. — Оказывается, вам нельзя доверять. Лучше за всем проследить самому.

ЗЛОЙ отпустил Мериноса и отошёл к стене. Быстрыми движениями стал поправлять одежду, пришедшую в беспорядок во время схватки.

— Вот это и есть Владек Бухович, — сказал он Дзярскому, указывая на Мериноса.

— А это гражданин Кудлатый, — добавил Йонаш Дробняк, кивнув в сторону грязной кучи тряпья, лежавшей возле стены; он вежливо, но с достоинством поклонился Дзярскому, слегка приподняв котелок.

— А вот и прославленный неуловимый пан в котелке, — удивлённо промолвил Дзярский, внимательно посмотрев на Дробняка. — Признаться, я давно мечтаю вас арестовать, потому что не терплю конкуренции. Хуже всего то, что у меня до сих пор не было повода это сделать. А теперь… О! — внезапно с удовлетворением воскликнул он, указывая пальцем на большой чёрный револьвер типа «Гишпан 9», который не выпускал из рук Дробняк. — У вас есть разрешение носить оружие?

— Нет, — с мягкой улыбкой ответил Йонаш Дробняк, — но это… — он спокойно поднял револьвер и прицелился прямо в грудь Дзярского, и тот инстинктивно отступил, — это театральный реквизит. Никто из него не сможет выстрелить, — довольно закончил Дробняк, открывая патронник и показывая, что там нет магазинной коробки, патронов и бойка.

ЭПИЛОГ