«Злой» ангел

— Не беспокойся об этом. Они нам не помешают. В одиннадцать пятьдесят жди нас у входа в котельную. Ну ладно, мне пора. Роман, позвони мне вечером в одиннадцать, хорошо? Обговорим некоторые детали, — Отец Алексий встал из-за стола, перекрестил Федора и его товарища, развернулся и направился к выходу. Разговор был окончен.

— Отец Алексий! — закричал Федя, когда тот уже стоял у двери.

— Что?

— А я избавлюсь от этих видений?

— Не знаю. Это как Богу угодно, — с этими словами отец Алексий вышел.

— А почему он решил тебя с собой взять? — спросил Федя Рому. — Я думал, он один придёт.

— Не поедет же он до твоей фабрики на попутной машине? И потом, кто-то должен помочь ему вещи нести. Не придёт же он с пустыми руками.

— А потом, нас будет трое… Не зря же говорят, что Бог любит троицу?

— Соображаешь! — Роман хохотнул.

Проходя сквозь ряды нищих, Игнатьев внимательно осмотрел их ауры. Как он и предполагал, большинство из них были чёрные. Многие — с алкоголической синевой, а то и вовсе фиолетовые, выдающие в попрошайках наркоманов со «стажем». Проходя мимо нищих, Федя видел, как в их аурах вспыхивает злость. Только одна старушка, лет восьмидесяти, удивила Федю ослепительно-белой аурой.

— Подайте, Христа ради! Я уже стара, чтобы работать, а внук всю мою пенсию отбирает… Мне бы на пропитание…

Аура бабушки осталась без изменений.

— Возьмите, бабушка! — Игнатьев протянул несколько мятых купюр.

— Спасибо тебе, сынок! Дай Бог тебе счастья и здоровьица! — старушка сложила в «пучок» скрюченные пальцы и перекрестила Федю. Ауры остальных попрошаек побагровели от ненависти.

Федя почувствовал прилив сил и улыбнулся.

— Ты зачем дал ей так много? — спросил Рома, склонившись к Фединому уху.

— Ей действительно нужны деньги на пропитание. Она не врёт. Она очень набожная и жить будет долго. Остальным мои деньги нужны на бухло. Я не хочу жертвовать свои деньги для того, чтобы он грешили.

— Тебе в монахи идти нужно! Ты так неистово молился… Кстати, ты и сейчас видишь эти свечения, или… видения?

— Да! А почему ты не на машине?

— Не хотел заезжать на ней на территорию храма, да и во дворах здесь не очень-то хотелось её оставлять. Проводишь меня до автобуса?

— Без проблем.

Когда парни прошли до автобусной остановки, Федя заметил скопление людей, «скорую помощь», милицию метрах в сорока от остановки. Подойдя поближе, Федя увидел автомобиль «Ниссан» со смятым капотом и разбитым лобовым стеклом. Недалеко от машины в неестественной позе на снегу лежало тело мужчины, одетое в добротную дублёнку, без обуви и без шапки, над которым склонились медики в белых халатах. Чуть поодаль стоял бледный хозяин «Ниссана». Он что-то говорил гаишнику, тот записывал его слова в протокол.

— Я и сам не знаю, как это получилось! Он выскочил прямо под колёса … Я поздно его заметил, — срывающимся голосом говорил водитель.

Рядом с телом, голова которого больше напоминала раздавленный арбуз, стоял хозяин тела.

— Я здесь! Я тут! Со мной всё в порядке! — говорил он врачам, но они его не слышали.

— Стас, в машину его! — скомандовала женщина-врач, похожая на женщину с плаката «Родина-мать зовёт».

— Хорошо! — отозвался молодой парень в белом халате. Тело погрузили на носилки, накрыли белой простынею, которая в районе головы сразу окрасилась в красный цвет.

— Оставьте меня в покое! Я жив! Куда вы меня тащите? — кричал новоиспечённый покойник, когда носилки с телом грузили в машину «скорой помощи». По его щекам текли слёзы. — Я опаздываю на свидание!

— Не попадёшь ты на свидание. Ты уже … неживой, — сказал Федя, когда жертва дорожно-транспортного происшествия посмотрела на него, как бы ища поддержки.

— Не может быть! Скажите мне, что это сон! — кричал покойник. — Я сплю, да?

— Нет, ты не спишь. Ты умер, — Игнатьев развернулся и пошёл в сторону автобусной остановки. Рома шёл рядом. По его лицу было видно, что он удивлён и, возможно, обескуражен.

— Ты его видел, да? Ты говорил с ним? — Роман на ходу задавал вопросы, но Игнатьев молчал, погружённый в свои мысли.

Когда друзья стояли на остановке, покойник, озираясь по сторонам, и безуспешно пытаясь войти в контакт с прохожими (его не замечали, не слышали и его руки, которыми он пытался прикасаться к людям, проходили сквозь тела живых людей), подошёл к Феде.

— Уважаемый! Только вы мне можете помочь…Только на вас надежда! Раз я умер, это значит, что всё кончено? Я не смогу больше встречаться с Викой?

— Боюсь, что да! — ответил Игнатьев спокойным голосом. Он не хотел усугублять незавидное положение недавно умершего молодого мужчины.

— Вы не могли бы мне помочь? Я назначил свидание своей девушке, Вике. Я очень её люблю. Сами понимаете, что я не смогу прийти на свидание, и она будет думать обо мне плохо. Не могли бы вы передать ей, что мне очень жаль, что я умер, и я люблю её?

— У неё есть телефон, или мне искать её по городу?

— Триста двадцать два, триста сорок…

— Хорошо. Я позвоню ей и передам ваши слова, — Федя записал номер телефона в свой блокнот. — Как вас зовут?

— Вячеслав.

— Хорошо, Вячеслав. Я передам ей.

— Спасибо! — покойник исчез.