Злой дракон для доброй ведьмы (СИ)

— Хорошо. Я не понимаю в чем дело, но тут что-то нечисто, — сказала ведьма и фамильяр замахал головой так, что уши захлопали.

Когда Диане было пятнадцать, к постоялому двору приблудился кот. Высокий, по колено взрослому человеку, поджарый, с широкими подушечками на длинных лапах. Гладкая блестящая шерсть была черной без единого пятнышка. За это его хотели назвать Угольком, но кот оказался фамильяром. Он объявил, что явился к Диане, своей хозяйке, и что зовут его Тинт. Забавное имя подходило ему как нельзя лучше. Потому что стройное тело уличного бойца венчала голова с огромными ушами, которые придавали ему трогательный и наивный вид. Ни одна торговка мясом не могла устоять, когда Тинт усаживался перед ней на задние лапы, округлял большие, желтые глаза и опускал уши в стороны. Он не мяукал, не строил жалобных глазок. Сидел с самым счастливым видом «я у мамы дурачок» и улыбался. Ну как не покормить такого! На брошенное мясо Тинт смотрел удивленно. «Ой, что это? Великие духи, это же мясо! Добрая женщина, это не у вас случайно упало? Проверьте. Что? Как мне? Это мне⁈ Я правда могу это съесть? О-о-о… Мя-а-а-ау, как же я благодарен вам. Вы такая удивительная, я вас обожаю,» — разыгрывал Тинт целое представление, во время которого ни одна шавка, ни одной уличный кот не смели приблизиться к вожделенному куску. Потому что у забавного котика была вторая ипостась.

Десять лет назад в животном мире Стоунгема появился свой Черный герцог. Даже не герцог. Куда там Его Стоунгемской Светлости, который, кстати, поселился в замке всего два года назад, а свое черное нутро показал только прошлой осенью. Тинт был королем, не меньше, и ужас на местную живность навел сразу. Самые огромные и задиристые собаки давали деру, как только видели идущего по городу Тинта. Мало того, что у него были длинные когти, острые зубы и убийственный взгляд, так он еще и по-человечески тогда говорил. Каково это, услышать от кота: «Шкуру спущу, скотина, если лаять не перестанешь»? Пока собакен впадал в ступор от такого вотэтоповорота, его морда оказывался в плену острых кинжалов, выпущенных из мощных лап. В отличие от обычных кошек, которые быстро уставали от беготни, поскольку рождены охотиться из засады, Тинт был вынослив, как волк, и мог не часами преследовать свою жертву размеренной рысью. Буквально за две недели в Стоунгеме перевелись желающие схватить котика за хвост. Собаки посмотреть на него боялись, не говоря уже о том, чтобы гавкнуть. Спустя месяц в «Медовом пире» исчезли все мыши и крысы, а пауки и муравьи передвигались короткими перебежками, испуганно озираясь. Бестолковые, наглые мухи не поддавались воспитанию, поэтому к ним были применены подхвостные боевые зелья. Тинт регулярно метил территорию и мерзкие насекомые дохли кучами. Те мухи, что смогли уползти и выжить, передали детям инстинкт разворачиваться и лететь куда подальше, как только унюхают нотки тонкого, незаметного для людей аромата подхвостных желез фамильяра.

Пока Диана и Тинт словами и мяуканьем обсуждали свадьбу, жених в сопровождении матушки шел к лекарям. Дождливая погода была кстати: синяк на пол лица можно было скрыть капюшоном. Кристофер изо всех сил старался держаться прямо и не хромать, но получалось так себе.

— О-о-о, какая сильная порча на молодом господине! — Лекарь, которого Барбаре Мэн присоветовала подруга, прижал руки к груди и озабоченно поцокал языком: — Тц-тц-тц, кэра Мэн, отойдите от сына. Как бы на вас не перешло.

На снятие наведенной пагубы у лекаря ушло почти два часа. А еще он выдал мазь для лечения укусов и синяков и напоил Кристофера отваром, снимающим боль.

— Лечение стоит один квин и пять унов, но я сделаю скидку. С вас один квин, кэра Мэн, — сказал он.

Барбара Мэн выпучила глаза. Один квин? Половина золотого деката? Она поджала губы.

— Еще никогда не видел такой злой порчи. Вашему сыну повезло, что вы не стали тянуть, сразу пришли ко мне. Еще день, и мог быть смертельный исход, — добавил лекарь настойчиво.

Барбара пожевала губу, но деваться было некуда. Здоровье сына дороже. Они расплатились и с опаской отправились в обратный путь. Дома оба выдохнули. Ни одного неприятного происшествия с ними не случилось: Тинт сидел дома и помогал Диане точить наконечники для стрел.

Наступил обед. В «Медовом пире» было не протолкнуться. Пришлось притащить дополнительные столы для всех желающих. Ханты думали, их будут расспрашивать о визите Черного герцога, но про это забыли, потому что после «Медового пира» Стоунгемский тиран похитил ребенка!