Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…

– Скажем, к примеру, я на досуге занимаюсь обрюхачиванием женщин…

– Диня!

– Теоретически.

– Хорошо послушаем твою гипотезу.

– Так вот, при любом раскладе я все равно должен ощущать себя отцом заделанного мальчика.

– Стоп. Хочешь, я угадаю, о чем ты намереваешься спросить Катерину?

– Угадывай.

– Не приходит ли кто посторонний навещать Ванюшу?

– Почти в яблочко. Только когда ты заговорила о подарках, я подумал: а вдруг самозваный папаня тоже дарит своим чадам какие-нибудь игрушки?

Нинель Осиповна произвела набор.

– Про коньяк – ни слова.

Нет, я еще не до конца выявил все фотоаппаратные возможности.

Разговор с Катериной получился не очень длинный.

Недипломированная жена разочаровала: никто из посторонних не заходил, никаких сюрпризов не отмечено. Не считая редких визитов старшего садовода, который приносит каждый раз туесок с медом и пугает ребенка отвратной рожей. А вот если опять пришлют ящик коньяка, то она сбросит его в бассейн.

Доцентше не терпелось выведать подробности диалога.

– Ну, и что ты узнал?

– Как я вижу, самый большой альтруист в городке – это Юрод.

– Его так все за глаза кличут… Но ты, Динь, обращайся к нему «Юрий Юрьевич».

– Понимаю – зачем лишний раз травмировать человека широкой души, но с подпорченной физией?

– Медом Юрий Юрьевич обеспечивает все садоградские семейства, так как и пасека, и хранилище являются собственностью Научно-исследовательского центра, – и яблоками тоже круглый год, и прочей овощной и ягодной продукцией. Хочешь – иди в магазин, хочешь – закажи по телефону, и доставят прямо со склада.

– Сервис!

– Ты с ним поаккуратней при общении. Пять лет назад – нет, шесть – он в один день потерял изумительную жену Еву и неродившегося ребенка.

– Мальчика?

– Девочку. Ева не смогла разродиться. Такое бывает, но редко.

– Шесть лет назад…

– Кстати, мне уже сообщили, как он спас тебя от яблоносцев.

– В Садограде слухи распространяются быстрей, чем в полном вакууме.

– Зря ты, Диня, не ценишь флагман агробезопасности, зря третируешь жителей.

– Я еще не просек, Нинель, куда меня угораздило попасть. Исключая тебя, все какие-то странные.

– Ты прав. Этих людей раскусить трудно. Возьмем Юрода…

– Может, хватит о нем? О благородном и несчастном садовом труженике.

– Напрасно. Это был гениальный биоинженер!

– Почему «был»?

– Двадцать лет он трудился над одним сортом геномодифицированных яблок и добился своего. Урожайность высокая. Лежкость небывалая. Всю зиму держатся – хоть бы хны. Устойчивость к парше и гнили. Самозащита от насекомых-вредителей…

– Бедные гусеницы.

О порхающих красавицах в нарядах изнывающих невест я как-то не подумал.

– Но, достигнув цели, полностью ушел из науки. Представь, он сам посадил в Наукограде все яблони. А теперь следит за каждым деревцем, не доверяя никому… Все наши сады курирует. Поднимается раньше всех и ложится позже всех. Кстати, он свой знаменитый сорт назвал в честь погибшей жены и неродившейся дочки – «Ева».

Если бы не личико, я бы подумал, что доцентша влюблена в старшего садовода – нашего Юрода.

– Яблоки-то хоть вкусные?

– А ты попробуй.

– Предпочитаю груши… Как там у одного забытого классика в рассказе про любовь… «Идите покушайте синих груш!»

– Почему синих?

– Кажется, жених был дальтоник.

– Но не импотент.

Из спальни второго этажа донеслись весьма красноречивые звуки супружеских отношений.

Но мы с доцентшей пили чай с медом…

Глава 15 Прокуроров сын

У меня выработалась дурная привычка: перед сном выходить на крыльцо и шумно мочиться на клумбу с черными георгинами.

Не знаю, нравилась ли такая подкормка благородным цветам, но я испытывал неизъяснимый кайф, особенно зажмуриваясь и вслушиваясь.

Но на этот раз я не получил никакого удовольствия.

Кайф испортил Дылда – сын прокуроров.

Нарисовался как ни в чем не бывало.

Я окинул сад оценивающим взором.

– Да один я, – сказал тихо вождь яблоносцев. – Один.

– Хочешь вызвать на дуэль?

– Брось выеживаться, Диня.

– Ну, тогда выкладывай, генералиссимус хренов, с чем пожаловал.

– Мы днем оба погорячились.

Надо же, предводителя хулиганствующего эскадрона обуяла ягнячья кротость.

– Возможно.

– Ты разозлил ребят увертливостью.

– Сначала научил бы своих балбесов квалифицированной слежке.

– Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала. Взяли мы тебя, в конце концов, в оборот.

Слишком дружелюбно и миролюбиво для переговоров на высшем уровне.

– Да если бы не корабел… Мамочка сука!.. Мамочка сука!..

– Он артист еще тот, но сейчас речь о другом. Своим – не спорю, изящным – уходом через сквозное окно ты доказал…

Прокурорский сын перешел на обвинительный тон.

– Доказал, что прибыл совсем не за метеоритом, а за маньяком-насильником.

Я поторопился с ответной репликой.

– Давай не будем об этом вслух.

– Ну вот, мы и прикинули с ребятами хер к носу и поняли. Ты прибыл сюда не для того, чтобы жрать наши яблоки. У тебя своя задача, у нас своя. Зачем нам ссориться?

– Действительно – зачем?

– Мы бы тебя, конечно, положили тогда в Пнево, несмотря на большие потери…

– Про большие потери – ты это верно заметил.

– Не выеживайся.