Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…

Еще я не перестал мысленно сравнивать двух уродов – старшего садовода и продавца велосипедов.

А навстречу мне двигался строитель фрегатов.

Разбирающийся в такелаже и постигший рангоутные премудрости хлюпик катил на велосипеде с рифлеными маунтинбайковыми шинами.

– Привет!

– Привет, коли не шутишь.

– Дылда сказал, ты ему неинтересен в данный момент.

– Опять донес, моделист-конструктор?

Я выдал строителю фрегатов крепкий шелбан.

Предатель мужественно перенес экзекуцию.

– Дылда приказал срочно вывести вас на бабу, которую недавно поимел какой-то нездешний красавец.

– Ну так выводи!

– Видите – синяя крыша…

Строитель фрегатов вытянул руку вдоль рабицы.

– За поворотом.

– Вижу.

– Так вот там проживает одна стерва. Обязательно зайдите к ней.

– Тоже из бывших…

Я осекся, вспомнив подростковые страдания о беременной Снегурочке.

– Стерва эта звонит на все Пнево, что ей вставил такой красавец, такой красавец…

В благодарность я отправил изображение раскаявшегося в Кремль.

– Слышь, пацан, мать-то как?

– Родила, сука. Кое-как, но родила.

– В честь кого назвали?

– Еще думают.

Строитель фрегатов нажал на педали.

– Привет Дылде.

Я тоже ускорился.

Теперь синяя крыша стала для меня основным ориентиром.

Но пришлось чуток задержаться.

В саду, что напротив ксюхиного надела, вдруг, как из-под земли, образовался Конопатый из бригады садовода.

А следом возник и чернявый напарник.

– Привет труженикам секатора! – крикнул я. – От искателя метеоритов!

Но труженики не ответили, а скрылись в глубине сада.

Интересно – откуда же они появились?

Я нагло, с разбегу перепрыгнул чужую рабицу.

И увидел открытый бункер, в котором старший садовод возился с лестницей и пустыми корзинами.

Так вот почему в тот раз, когда меня избавили от драки, на грузовике не было ни лестницы, ни пустых корзин…

Отлично придумано: в каждом саду – полный инструментальный набор.

Так же отлично, как и с чучелами…

Глава 5 Не вегетарианец

– Здравствуйте, мы, кажется, недавно встречались…

Начал я почему-то подобострастно.

– Здравствуйте, здравствуйте, – иронично ответил Юрод. – Как вам наши яблоки?

– Объедение, – соврал я, дабы не обижать творца всей этой роскоши.

– Как самочувствие Нинели Осиповны? – садовник убавил иронии.

– Прекрасное. Третью молодость переживает.

– Повезло ей с племянниками.

Ирония вернулся на прежний уровень.

– То не одного, то сразу двое!

– У меня такое впечатление, что в Садограде вы встаете раньше всех, – ответил я достаточно саркастично.

– Не доверяю помощникам. Вот сейчас, думаете, куда рванули? Вчерашние грешки исправлять. То там не доделают, то здесь. А для меня каждое дерево, как ребенок. Да и не спится порой вдовцу, и шрамы ноют…

Ирония умерла в зачатке.

Осталась грубая и непоправимая жестокость факта.

Бывший ученый, бывший муж и несостоявшийся отец вылез из бункера.

– Так что по зорьке гулять привык.

Юрод захлопнул крышку, замаскированную под садовый дерн.

– А не боитесь монстров, которые женщин портят? – спросил я напрямую.

– Я же вроде не женщина.

– И то верно.

– Да и самое главное – не трогают, баловники, яблок. А то бы я им показал…

– Значит, не вегетарианцы?

– Хорошо, что не людоеды.

– А мне один умник сказал недавно, что по садам шастает снежный человек со товарищи.

– Еще не то услышите… Вот я, например, недавно кумушек пневских подслушал…

– О ночных визитерах?

– О них, родимых… Так одна уверяла другую, что сатанинский выродок похож – не поверите – на меня. Мол, и фигура, и, самое главное, лицо – точь-в-точь как у старшего садовода.

– Не удивлюсь, коли завтра начнут муссировать подобные слухи и о собирателе небесных камней.

– Наши остроязыкие так припечатают – не отмоешься.

Помолчали.

Юрод притоптал дерн вокруг люка.

Перезревшее яблоко свалилось к ногам старшего садовода.

Юрод нагнулся, поднял, спрятал в карман неизменного плаща с капюшоном.

Я продолжил диалог:

– Вы, наверное, лучше других знаете садоградских. Кроме вас, наверняка никто себя не чувствует свободно и в Пнево, и Кронино…

– Если вы спросите, кто из жителей любитель роз, хризантем или георгинов, я вам точно скажу. Могу также припомнить, где прививал, обрезал, подкапывал. Кому сливу, кому абрикос морозоустойчивый. А вот какие у людей мысли – увольте, не интересует меня их внутренний мир… Один тщеславен и хочет, чтобы его провозгласили при жизни пророком и благодетелем человечества, другой копит на старость, чтобы долго еще торчать орденоносным сорняком, увитым лаврами, третий считает науку злом неискоренимым, но за это зло хорошо платят, четвертый отдает все свободное время искусству, никому не нужному, а большинство существует по инерции, не понимая, зачем родились, с каким предназначением…

В каждом слове человека, попробовавшего и счастья вдоволь, и горя взахлеб, звучала какая-то неизбывная тоска.

– Хороший нынче урожай! – сказал я бодро и добавил: – У яблок сорта «Ева».

Страший садовод попытался сформировать из рассеченного лика улыбающуюся маску.

Не получилось.

– Да, такой щедрости еще никогда не было.

– А чего сегодня в Пнево мужики сплошь пьяные?

– День зарплаты, как-никак.

– Алкогольный выходной?