Злой гений Порт-Артура

– Армию нужно было развертывать именно здесь, прикрывая один-единственный порт Инкоу на западе, и два удобных пункта высадки десанта на востоке – Дагушань и Бицзыво. Шести дивизий вполне достаточно для создания устойчивой обороны в этом треугольнике, и это не считая двух квантунских, чтобы пресечь любую попытку высадки неприятеля. Эскадру перебазировать в Дальний, оставив крейсера в Порт-Артуре, тем самым получив спокойный доступ в море в любое время и не дав возможности японскому флоту закрепить за собой острова Эллиота. И не мучиться, каждый раз выбирая время, чтобы провести корабли вдоль Тигрового хвоста.

– Ты пока полностью прав, – кивнул Алексеев, с нескрываемым интересом следя за карандашом, что снова запрыгал по карте.

– А к реке Ялу выдвинуть не слабый отряд Засулича, а по меньшей мере его удвоенный состав. Тогда бы Куроки не имел успеха под Тюренченом, а давно бы размазывал на своем лице кровавые сопли. И можно было дальше спокойно увеличивать армию в Лаояне, пока бы японцы соображали, как им дальше войну вести.

Фок усмехнулся, вытянул из коробки папиросу и принялся рассуждать дальше, искоса посмотрев, как наместник прихлебывает «адмиральский» чай, где коньяка было налито чуть ли не треть.

– Дело в том, что через Корею торных дорог никаких, только каботажное плавание вдоль берега, а там сплошное мелководье, скалы, приливы и отливы, как мне объяснили моряки – мучения одни. И это без набегов наших миноносцев и крейсеров.

– Так оно и есть, плавать там сплошное мучение и нервотрепка. Шхеры хуже, чем на Балтике. Ты продолжай, это так, к слову пришлось, я тебя внимательно слушаю.

– Носильщиками много не наносишь – на спину можно навьючить два пуда, вот только чтобы кореец их на полтысячи верст отнес и вернулся обратно за новым грузом, потребен пуд риса, не меньше. Следовательно, логистики никакой, и такое положение ничем не исправишь, а железную дорогу строить долго. Японцам намного хуже, чем нам придется, хотя мы поезд будем гнать от Варшавы до Дальнего и Владивостока. Да один вагон увезет груза столько же, сколько тысяча носильщиков, если каждый из них свой пуд риса по дороге сожрет.

– Так, понятно. Выходит, что армия генерала Куроки пополнения получить просто не сможет?

– В ближайшее время – однозначно нет, японцы и так через всю Корею три месяца идут. Там всего три дивизии, у Засулича – две, пусть пара полков сильно потрепаны. Если двинуть от Лаояна корпус с конницей, то Куроки можно отбросить обратно за Ялу. Всяко у нас путь для гужевых обозов будет короче. Но это возможно только в одном случае – если согласованными действиями сбросим армию Оку в море или блокируем на плацдарме в самом Дагушане, а затем будем терзать орудийным огнем. Своими силами мы справимся, на это надеюсь. Но нужен еще один корпус, чтобы прикрыть Инкоу от высадки и быть общим резервом.

– Тогда наступаем послезавтра, пусть японцы подольше побьются лбом в Далинский перевал, а у тебя будут сутки для развертывания. Я поеду в Лаоян немедленно – буду уговаривать Алексея Николаевича изменить стратегию и перехватить инициативу у японцев.

– Ты в той истории попытался достучаться до его разума, но ничего не вышло. Он к тебе даже не прислушался…

– Сейчас ситуация иная. – Алексеев тронул свой белый крест и ткнул пальцем в орден Фока. – Есть эти Георгии, а они, поверь, многого стоят. В той истории я с ним говорил как наместник и флагман беспомощного флота, а когда это генералы в таких случаях к морякам прислушивались? Но сейчас я буду приказывать как главнокомандующий и как адмирал, победивший в сражении. И учти, за нами двоими есть славная виктория под Бицзыво, не говоря о морских победах с уничтожением двух броненосцев, а за ним пока только позор Дагушаня и поражение на реке Ялу.

– Так-то оно так, но генерал Куропаткин – раб своих планов, иллюзий и страхов, – усмехнулся Фок, и на его лицо легла тень. – Как командующий Маньчжурской армией Алексей Николаевич ничего не стоит, на то нужны воля и яростное желание добиться результата любой ценой. А он все запутает, половину армии будет держать для охраны коммуникаций, хотя для того достаточно погранстражи и казаков, еще четверть растянет для обороны направлений, которым японцы и не думали угрожать, а оставшиеся войска разобьет на отряды, перемешав батальоны не только разных полков, но и дивизий. Какие уж тут победы – небеса хвалить нужно, что японцы нас вдребезги не разбили. А так он все сделал, чтобы нашу армию настигло поражение, и лишь храбрость солдат и офицеров нивелировала те чудовищные ошибки, которые постоянно допускали командующий и большинство подчиненных ему генералов.

– Хорошенькая перспектива, – буркнул Алексеев, от таких разговоров ему всегда было не по себе.