«Злой гений» Порт-Артура

Фок провел острим грифельного карандаша по красной линии укреплений, толстой вначале, и прерывистой в оконечности.

— Фронт обороны тридцать верст — наиболее укреплены восточный и центральный участок, и то относительно. Из капитальных сооружений есть только половина, и не мудрено. Сделать за пять месяцев то, на что отведено пять лет — невозможно. Западный участок с горой Высокой защищен наиболее слабо, и когда японцы, наконец, это поймут, то падение города и гибель флота неизбежны — в верхушки гавань хорошо видна. И одиннадцатидюймовые снаряды осадных мортир станут точно попадать в цели — огонь будет корректироваться по телефону. А все так вышло потому, что сорокатысячный гарнизон не сможет долго держать столь протяженный фронт — неизбежны потери, потом голод с нехваткой снарядов, а силы человеческие не беспредельны. И лишь помощь флота позволяла удерживать позиции — на них установили морские пушки, с кораблей сошли на берег экипажи — совсем как при осаде Севастополя в Крымскую войну. И погибли также бесполезно и бесплодно — на подготовку матросов и офицеров уходят года и уйма денег, их готовят воевать на море! А не гибнуть напрасно в штыковых атаках — не для этого они свое предназначение имеют!

— Ты не горячись, Александр Викторович, я это и так прекрасно понимаю. Но мне не раз говорили, что защищать Дальний намного труднее, чем Порт-Артур. Да и форты здесь не построены…

— А зачем они здесь нужны, форты эти — на них без слез смотреть нельзя, большие такие мишени. Иного типа укрепления возводят, и пусть пока полевого типа, но бетон заливать начали, и добавки кое-какие к нему, чтобы затвердевал быстрее — странно, что их еще не применяют. Но тут все на совершенно иных принципах обороны базируется, с применением отсечного массированного артиллерийского огня. А он возможен благодаря обилию телефонов и проводов — установлена бесперебойная связь со всеми батареями. Сейчас постараюсь объяснить, это не сложно.

Алексеев стал внимательно рассматривать нанесенные на карту значки, а Фок принялся спокойно объяснять.

— Смотри, перешеек сужается до трех верст, и идет на такую же глубину, пока не начинается Талиенваньский полуостров. Это все одна позиция, состоящая из трех укрепрайонов — передового на горе Наньшань, главного на тифашинских позициях и правофлангового на Талиенвани. Каждый из них состоит из батальонных узлов обороны, а те из ротных, и все заточены на круговую оборону и перекрестный огонь. Вот смотри, на этой карте все указано, — Фок выложил схему огневых позиций на перешейке — там все было накрыто в несколько рядов кружками разного размера и цвета и проведено множество стрелок.

— Мелкокалиберные пушки и пулеметы установлены в капонирах нового типа, исключительно для ведения фланкирующего огня, с фронта противнику они не видны. Но зато, как только вражеская пехота начнет наступление, ее станут избивать и продвижение сразу же застопориться. У японцев нет батальонных пушек, которые сопровождают штурмовые группы пехоты на поле боя, и могут попасть фугасом в амбразуру, и огнеметов тоже нет — та еще зараза. Да и о самих штурмовиках в мире услышат только через двенадцать лет, под Верденом — немцы об этот французский «швер-пункт» сломают себе зубы. А уж когда доты, то есть бетонированные «долговременные огневые точки» будут готовы, то японцы здесь могут куковать хоть до полного троянского цикла.

— Они подтянут осадную артиллерию, установят ее за Цзиньчжоу, и раздолбают в пух и прах гору Наньшань из 11-ти дюймовых мортир! И двинут на штурм пехоту…

— Инфантерия тут же попадет под перекрестный огонь наших дальнобойных батарей от Тифаншинских и Талиенваньских высот — их позиции закрытые, на обратных скатах сопок. Потери будут чудовищные, так что отойдут японцы не солоно нахлебавшись, — Фок усмехнулся, и, посмотрев на Алексеева, лукаво улыбнулся. Негромко произнес:

— Хорошо, взяли они гору Наньшань — их положение улучшилось или ухудшилось? Посмотри, сколько кругов гору накрывает и все окрестности к ней — и это наши мортиры в девять дюймом, с дальностью стрельбы у них не очень, но тут все великолепно.

Алексеев попробовал подсчитать кружки и стрелки, что накрывали гору Наньшань и весь перешеек, но сбился. Удивленно посмотрел на Фока, а тот пояснил, усмехнувшись.

— Генерал Белый, как только уяснил в чем суть концентрации артиллерийского огня, сам возглавил все работы по установке артиллерии, которые ведутся днем и ночью. Примерно половина орудий сухопутного фронта из Порт-Артура будет забрана — больше нет смысла, тут и так будет все плотно забито. И главное — семь верст чистого поля со стороны наступающих японцев губительны для них. Любую попытку установить осадную артиллерию пересечем в зародыше, если будет воздухоплавательный парк для наблюдения. А он есть у Куропаткина, но нужен здесь.

— Вытребуем, — произнес Алексеев, а Фок добавил: