«Злой город» против Батыя. «Бессмертный гарнизон»

На мощную угловую башню поднялись Роман Старый и Анфим Святославич со своими воеводами. Разглядывая в узкие бойницы татарское становище, до которого было всего полверсты, князья-братья и их военачальники обменивались тревожными репликами.

– Ну, други мои, что делать станем, коль нехристи сразу со всех сторон на приступ пойдут? – промолвил Роман Старый, вглядываясь зоркими глазами в татарский стан. – Мунгалов, похоже, никак не меньше двадцати тыщ, а у нас всего-то шесть сотен воинов. Не сможем мы одновременно все стены оборонять.

– Смердов вооружим, княже, – сказал воевода Богуслав с широкой, как лопата, бородой. – Из одних смердов сможем цельный пеший полк собрать!

– Призовем в рать отроков и девиц, тех что покрепче, – вставил боярин Таислав. – Для обороны стен и они вполне сгодятся, княже. Я даже своей старшей дочери готов меч в руки дать. Она у меня стойкая!

Роман Старый обернулся к боярину Таиславу и похлопал его по плечу, тронутый его воинственным порывом.

– А я думаю, не станут нехристи штурмовать Вщиж со стороны Десны, ибо лед на реке уже слабый, не выдержит он рать татарскую, – заметил Анфим Святославич. – И со стороны оврага, полагаю, нехристи на приступ не полезут. Там же обрыв высокий, никак не подступиться.

– Тебя послушать, так мунгалы вовсе воевать с нами не станут, – усмехнулся Роман Старый, взглянув на брата. – Постоят, подымят кострами под нашими стенами и уйдут своей дорогой дальше на юг.

– А что, брат, может и такое случиться, – пожал плечами Анфим. – Нехристи ведь тоже не железные. Они же с боями рязанские и суздальские земли прошли насквозь в стужу и снегопад, чай, немало их полегло на этом пути. Коль не пошли мунгалы на Новгород, стало быть, иссякла ихняя сила, ослаб дух боевой.

– Поживем – увидим, брат, – обронил Роман Старый, переходя от одной бойницы к другой. – Во всяком случае, Изяславль, Пацынь и Мосальск татары взяли приступом. Так беженцы говорят. А эти города были укреплены не хуже Вщижа.

– Ну, уж Пацынь-то по неприступности со Вщижем не сравнится! – возразил старшему брату Анфим Святославич. – Там и валы пониже и стены не ахти какие! Ты же сам хотел захватить этот городок и укрепить его как следует. Не забыл?

– Дело прошлое, брат, – проворчал Роман Старый. – К чему теперь вспоминать об этом. Слава Богу, что Изяслав Владимирович с братией нас с тобой из Вщижа не выгнали.

– Так нам с тобой надо татар благодарить за это, брат! – рассмеялся Анфим Святославич. – Союзники Михаила Всеволодовича убрались отсюда из страха перед татарами. Нет худа без добра!

Однако ни Роман Старый, ни его воеводы не разделяли веселья Анфима Святославича. Они понимали, что татарская орда – это враг пострашнее Михаила Всеволодовича и всех его союзников.

– Что ни говори, княже, но без подмоги дело наше дрянь! – сказал боярин Захарий Водяник, седой и узколицый. Ему было семьдесят лет. – Нужно слать гонца к Изяславу Владимировичу, и как можно скорее! Надо убедить князя Изяслава забыть на время обиды и сплотить всех Ольговичей против татар! Иначе нехристи сегодня разорят Вщиж, завтра Брянск и Трубчевск, а потом и до Путивля с Черниговом доберутся.

Обсуждая сказанное Захарием Водяником, оба князя и их бояре стали спускаться по деревянным ступеням в полутемное чрево огромной бревенчатой башни, разделенной внутри на четыре этажа.

Перед тем как отправиться на полуденную трапезу, Роман Старый велел своим воеводам, тиунам и сотникам призвать под боевые стяги всех смердов и горожан, способных держать оружие. Также Роман Старый повелел вооружить отроков и девиц, знатных и незнатных, для того чтобы использовать их для несения караулов на стенах и башнях в дневное время. Оружие и доспехи для вступающих в войско Роман Старый приказал выдавать из своих особых хранилищ.

Уже сидя за обеденным столом вместе с женой и детьми, Роман Старый продолжал обсуждать с братом Анфимом, кого из гридней отправить гонцом к Изяславу Владимировичу. Для этого дела был нужен человек ловкий, смелый и хорошо знающий местность. Анфим предлагал послать вестником своего стремянного Радко. Роман Старый возражал ему, говоря, что Радко слишком молод, и склонялся к тому, чтобы сделать гонцом своего опытного гридня Драговита.

Видя, что спор двух братьев становится все горячее, княгиня Людмила предложила им бросить жребий или отправить за подмогой Драговита вместе с Радко.

– Ладно, твое слово верное, голуба моя, – сказал Роман Старый, взглянув на супругу. – Отправлю Драговита в Чернигов, а Радко к Изяславу Владимировичу. Нам любая помощь не помешает.

Княгиня Евфросинья незаметно переглянулась с Людмилой Мечиславной, поблагодарив взглядом сестру за умелое вмешательство в спор между их мужьями. Две княжеские семьи всегда трапезничали вместе.

Едва за столом водворилась недолгая пауза, как раздался голос Олега, тринадцатилетнего сына Романа Старого:

– Тятя, можно и мне вступить в дружину. Я уже не маленький.

– Ешь и не встревай, когда взрослые разговаривают, – одернула сына Людмила Мечиславна. – Ишь, воин выискался! Рано тебе еще за оружие браться.