Злой и коварный демон Буратино. Часть I

– Экий я однако брейк-дансер, – уже практически промычал Саша, совершив последнее незамысловатое па.

Между тем Буратино все рос и рос, отчего в туалете стало трудно дышать. Жировые складки уже практически закрыли весь проход, оставив лишь где-то под самым потолком тонюсенькую вентиляционную щелку, что безусловно вселяло в душу нашего героя панический ужас. Не видя иного выхода из сложившейся ситуации, Саша решил спастись в унитазе, для чего встал на колени, засунул голову прямо внутрь и вздохнул полной грудью, искренне надеясь восполнить нехватку кислорода хотя бы на несколько жалких минут. Ведь человеку без кислорода никак нельзя обойтись. Но увы, там еще плавали остатки недопереваренной пищи носатого гостя и один из маленьких коричневых комочков попал Саше в нос, а затем проник глубоко в легкие.

Сознание и чувство реальности медленно покинули Сашу, унеся его куда-то в далекое прошлое. Туда, где жизнь казалась настоящей малиной. Вот он увидел себя маленьким мальчиком, играющим в песочнице с совком, ведерком и формочками. Золотистые кудряшки, развевающиеся на ветру, убаюкивали пуще любой колыбельной песенки. Вот он увидел любимого керамического слоника, украшенного позолоченной сбруей и красными попонами. Такой хороший, такой милый – тот олицетворял собой идеал несбывшейся детской надежды, что откладывается в мозгах в виде расплывчатых образов или нечетких изображений.

Внезапно слоник провалился в лунку, вырытую в земле каким-то нехорошим хулиганом, чьи помыслы не отличались особой избирательностью. Чтобы его достать, Саше пришлось нагнуться еще ниже. Потом еще, и еще. Однако, как он не старался дотянуться до оброненной игрушки, та постоянно ускользала от растопыренных пальцев и в конечном итоге, под воздействием законов сужающихся сосудов, стремящихся к постепенному поглощению инородного тела, беднягу самого затянуло в тесную западню.

– Слоник, – зашептал Саша, – иди ко мне. Я не могу тебя достать.

Однако слоник даже не думал отзываться. Вместо этого сзади послышались чьи-то скрипучие шаги, словно кто-то передвигался по квартире на костылях.

– Мама? – раздался приглушенный крик. – Спаси меня! Я застрял и задыхаюсь!

– Один момент, дружок! Дай только вывернуться наизнанку, иначе нас обоих ждет фиаско.

На самом деле, скрипучие шаги принадлежали вовсе не маме, поскольку ее рабочий день еще не закончился.

– Почему твой голос такой басовитый?

– А как же по-другому? Бас верный признак большого либидо, в чем ты скоро сможешь убедиться на собственной шкуре.

В следующую секунду ягодицы Саши пронзила дикая боль от укола чего-то острого. Потянувшись рукой назад, он к неописуемому для себя ужасу обнаружил, что источником боли является длинный маслянистый нос Буратино, с которого на кафельный пол непрерывным потоком ниспадали капли вазелина, издавая при этом хлюпающие звуки.

Тут-то наш герой и осознал полностью всю глупость своей теперешней позы, но было поздно, нос Буратино с силой вонзился ему в зад, благодаря чему он целиком погрузился в унитаз да и захлебнулся.

А Буратино продолжал расти и расти, пока его кожа в конец не разошлась по швам, что послужило стартом для грандиозного выхлопа в атмосферу сконцентрированных кишечно-палочных испражнений, пролившихся вскоре на бренную Землю кислотным дождем. Вот, собственно, и все! И, все цветы завяли…

3. Лифт

Маленькая ремарка: лифт создан отнюдь не для веселья, и баловаться в нем сродни ковырянию палкой в осином гнезде.

На горизонте уже давно маячил долгожданный вечер. Вечер – для служащих офиса означал окончание рабочего дня, следовательно, дневные заботы пора было откладывать в сторонку и начинать потихоньку собираться домой.

Минутная стрелка, почти преодолела отметку – "девять", еще каких-то пятнадцать делений и все: конец заморочкам, связанным с ежеквартальными отчетами, конец бестолковому пяленью в монитор, конец социальным сетям, конец косынкам, аськам, скайпам, мирандам и еще много чему конец. Дома почти каждого работника ждала семья: муж или жена, сын или дочь, собака или кошка, канарейка или попугай. Покинув свои запыленные кабинеты, все как один перенастраивали свои вспученные от работы мозги на совсем другие частоты, превращаясь из друзей и напарников в абсолютно посторонних людей, спешащих поскорее попасть в иную область бытия, чуждую коллективному мышлению.

Но больше всего в этот раз спешила попасть в иную область бытия Нина Петровна Мандель-штамп. Она торопилась на день рождения к маме и поэтому мало обращала внимания на детали своих поступков, а именно они (поступки) должны были сыграть решающую роль в дальнейшем развитии событий, если конечно, не брать в расчет Гастона. Гастона? Да-да, Гастона, но об этом чуть позже.