Злой и коварный демон Буратино. Часть II

– Сперва позволь закончить, а уже потом язви. Столь смелая мысль закралась к нам в головы неспроста. Малоуну удалось пообщаться с пятью матросами, и те готовы нас поддержать, но при одном условии, которое можешь выполнить только ты.

– Что за условие?

– Месяц назад капитан нанял трех такелажников, и судя по тому, как они общаются между собой, это бывшие пираты, заработавшие каким-то немыслимым образом помилование. От тебя требуется провести переговоры с их главарем Эдвином Даунингом, имеющим огромное влияние на многих членов экипажа. Если будет артачиться, предложи ему четверть куша.

– Иными словами, ты предлагаешь мне стать соучастницей еще более тяжкого преступления, нежели простое мошенничество, грозящее в случае провала виселицей.

– Других вариантов нет.

– Почему нет? – взгляд Элеоноры устремился в чернеющую даль, где кроме тусклой луны, озаряющей краешки облаков, больше ничего не было видно. – Лично я нахожусь на свободе и располагаю тысячью гиней. Согласись, неплохая сумма для начала новой жизни вдали от дома.

– Откуда у тебя деньги?

– Это к делу не относится. Скопила на ставках во время твоих частых запоев.

– Значит, ты отказываешься нам помогать?

– Скорее всего – да, поскольку не вижу смысла идти на риск ради спасения шкуры садиста, измывающегося надо мной десять лет подряд. Прощай!

Разумеется, Элеонора догадывалась, что Монти предложит ей подобную авантюру и что она должна изобразить из себя последнюю суку. Однако на этом женщина останавливаться не собиралась. Отказ провести переговоры с Эдвином Даунингом являлся лишь промежуточным звеном плана мести, подразумевающим под собой полный разгром противника.

– До встречи! – раздалось вслед удаляющимся шагам, тем самым указывая на то, что муж не поверил в предательство жены.

Примерно через час капитан Уолтон Спарроу проснулся от странного звука, как будто кто-то царапал ногтями по двери. Сначала он подумал о крысах, взявших в привычку выбираться поздней ночью из трюма с целью полакомиться объедками, оставшимися на тарелках после ужина, но вскоре его посетила куда более занимательная догадка, касающаяся низкорослой красотки, чьи утонченные формы, подчеркнутые приталенными платьями, будоражили сознание похлеще алкогольных напитков.

– Секундочку! – услышала знакомый голос Элеонора, и от волнения у нее перехватило дыхание.

А волноваться было о чем. Еще ни разу она не пользовалась чарами, данными ей от природы, потому что в глубине души считала себя уродиной. И вот теперь выходило так, что она весьма недурна собой. Мало того, она стала предметом вожделения главного человека на судне, следовательно получила возможность вить из него веревки, как вили веревки из клиентов расфуфыренные работницы борделей. Правда с одной небольшой оговоркой – опыта в данном деле у нее почти не имелось. Ведь Монти едва ли мог сподобиться до проявления страстных чувств, граничащих с умопомешательством. Его хватало лишь на ругань и рукоприкладство.

– О, милая! – восторженно произнес Уолтон Спарроу, закрыв за гостьей дверь на щеколду. – Я твоего прихода сегодня уже и не ждал.

– Решила, чего зря время терять, если наша любовная связь неизбежна.

– Правильно решила. Надеюсь, тебя вахтенный не заметил?

– Нет, мой путь пролегал через трюм.

– Молодец! – мужской взгляд коснулся вздымающейся груди, стянутой корсетом. – Свидетели нам ни к чему.

– До утра осталось совсем чуть-чуть, поэтому предлагаю не увлекаться излишними разговорами, иначе мы можем не успеть.

– Согласен, – взор капитана опустился вниз и замер на приподнятом подоле пышной юбки, из-под которой выглядывали аппетитные короткие ножки, облаченные в шелковые чулочки с ажурными бантиками. – И еще я предлагаю перейти на "ты".

– Хорошо, – кивнула головой Элеонора, одновременно начав пятиться к кровати.

Поскольку на капитане, кроме нижнего белья, больше ничего не было, ему не составило особого труда разоблачиться донага и предстать перед женщиной в чем мать родила, на что та отреагировала возгласом удивления, после чего покорно распласталась вдоль матраса.

– Тише, милая, – зашептал Уолтон Спарроу, прикидывая в уме, с какого лучше бока подступиться к чужой жене, согласившейся наставить рога своему мужу. – Ты же не хочешь разбудить мистера Харрисона?

– Нет, не хочу, – соврала плутовка, притворившись невинной овечкой.

Дальнейшая возня закончилась стягиванием панталон и расшнуровкой корсета. Причем Элеонора во всем этом участия не принимала, а лишь задорно повизгивала да осыпала кавалера градом поцелуев. Когда же мужские губы добрались до заветной цели в виде набухшего сосочка, каюта содрогнулась от громкого стона, способного даже мертвого поднять из могилы.

– Прошу, успокойся! – прохрипел Уолтон Спарроу, вскользь пройдясь языком по краю розового ореола и тут же замерев, чтобы прислушаться к происходящему за дверью.

Пока снаружи было тихо. Однако ситуация могла в любую секунду измениться и тогда на голову свалилась бы куча неприятностей. Одно дело – крутить шашни с пассажиркой, и совсем другое – совращать сводную сестру жены.