Злой король (ЛП)

Однажды отвергнешь море,

Мы возьмем твою кровь.

Отвергни море дважды,

Мы заберем твою землю.

Отвергни море трижды,

Твоя корона исчезнет.

Собравшиеся люди, придворные и просители, слуги и дворяне, широко раскрывают глаза при этих словах.

— Это предложение? — спрашивает Локк. Я думаю, что он обращается только к Кардану, но в тишине его слышно всем.

— Боюсь, это угроза, — отвечает Кардан. Он смотрит на девушку, на серокожего человека, на каждого из Подводного народца. — Вы доставили свое сообщение. У меня нет и крохи рифмы, чтобы сообщить ответ — моя собственная вина в том, что сенешаль не может быть моим Придворным поэтом — но я обязательно скомкаю бумагу и брошу ее в воду, когда придумаю стишок.

На мгновение все остаются на своих местах.

Кардан хлопает в ладоши, поражая морской народ.

— Ну? — он кричит. — Танцуйте! Веселитесь! Разве не за этим вы пришли?

Его голос звучит властно. Он не просто выглядит как Верховный Король Эльфхейма, он звучит как Король.

Дрожь странного предчувствия проходит через меня.

Подводные придворные в промокших одеждах и сверкающих жемчугах смотрят на него бледными, холодными глазами. Их лица настолько невыразительны, что я не могу сказать, расстроили ли их его крики. Но когда музыка начинается снова, они берут друг друга за перепончатые руки и уносятся в пирушку, чтобы прыгать и скакать, как будто это было то, что они делали для удовольствия под волнами.

Мои шпионы оставались скрытыми во время этой встречи. Локк отходит от трона и кружится с двумя в основном голыми Шелки. Никасию нигде не видно, и когда я ищу Дулкамару, я тоже не могу ее найти. В таком виде я не могу разговаривать ни с кем в официальном качестве. Я срываю с головы вонючую корону и бросаю ее в траву.

Я думаю о том, чтобы выскользнуть из изодранного платья, но прежде чем я решусь сделать это, Кардан машет мне подойти.

Я не кланяюсь. Сегодня, в конце концов, я сама по себе правитель. Королева Веселья, которая не смеется.

— Я думал, ты ушла, — огрызается он.

— А думала, что Королеве веселья рады, куда бы она ни пошла, — шиплю я в ответ.

— Собери Живой совет в моих комнатах во дворце, — говорит он мне холодным, далеким и королевским голосом. — Я присоединюсь к вам, как только смогу уйти.

Я киваю и нахожусь на полпути сквозь толпу, когда понимаю две вещи: во-первых, он дал мне приказ; и во-вторых, я повиновалась ему.

…

Оказавшись во дворце, я посылаю пажей, чтобы созвать Совет. Я посылаю Львиного зева с сообщением для моих шпионов, чтобы обнаружить, куда исчезла Никасия. Я бы подумала, что она сделает все возможное, чтобы услышать ответ Кардана, но, учитывая, что она была достаточно не уверена в чувствах Кардана, чтобы застрелить соперницу, возможно, она не хочет его слышать.

Даже если она верит, что он выберет ее вместо войны, это ничего не значит.

В своих комнатах я быстро раздеваюсь и умываюсь. Я хочу избавиться от запаха грибов, запаха огня и унижения. Я чувствую благословение, находя свою старую одежду. Я натягиваю тусклое коричневое платье, слишком простое для моего нынешнего положения, но все равно успокаивающее. Я откидываю волосы с безжалостной строгостью.

Таттерфелл больше нет, но очевидно, что она была здесь. Мои комнаты опрятны, мои вещи выглажены и повешены.

И на моем туалетном столике лежит записка, адресованная мне: от Верховного генерала армии Верховного короля Королевскому Сенешалю.

Я вскрываю его. Записка короче того, что написано на конверте:

Немедленно приходи в военную комнату. Не жди Совета.

Мое сердце глухо стучит. Я подумываю притвориться, что не получила сообщение и просто не пойду, но это было бы трусостью.

Если Мадок все еще надеется посадить Оука на трон, он не может позволить, чтобы брак с Подводным миром состоялся. У него нет причин знать, что, по крайней мере, в этом я полностью на его стороне. Это хорошая возможность заставить его показать сторону.

Поэтому я неохотно направляюсь в его военную комнату. Все так знакомо; я играла здесь в детстве, под большим деревянным столом, покрытым картой Фейри, с маленькими резными фигурами, представляющими его дворы и армии. Его «куклы», как называла их Виви.

Когда я вошла, то обнаружила, что она тускло освещена. Только несколько свечей горят на столе рядом с несколькими жесткими стульями.

Я помню, как читала книгу, свернувшись калачиком в одном из этих кресел, а рядом со мной рождались жестокие интриги.

Подняв глаза с того же кресла, Мадок встает и жестом указывает мне сесть напротив него, как будто мы равны. Он очень осторожен со мной.

На доске стратегии есть только несколько цифр. Орлаг и Кардан, Мадок и фигура, которую я не узнаю, пока не изучу ее более внимательно. Я смотрю на саму себя, сделанную из резного дерева. Сенешаль. Главный шпион. Влиятельное лицо.

Я резко боюсь того, что я сделала, чтобы попасть на эту доску.

— Я получила твою записку, — говорю я ему, усаживаясь на стул.