Злой лев

Их ждали, к ним готовились и все вновь затягивается, превращаясь в сложную и неудобную маневренную игру, в которой Иоанн имел тотальное преимущество. Из-за дисциплинированности своих ребят и удобное полевой системы управления. Комплексной. Позволяющей творить настоящие чудеса.

Хуже того — пехота русская давно не стреляла. А звуков ближнего боя нет. Значит не справились швейцарцы и фламандцы. То есть, если еще немного промедлить, то их начнут прижимать вон к тому леску пехотой. И это может стать концом. Поэтому, покрутив головой и поняв — что к чему, Фридрих стал отводить свою конницу. Стараясь пройти ближе к лесу.

Но там, внезапно, уже стояли мушкетеры. Ведь этот маневр был очевиден, и король отправил загодя туда две роты эти ребят. В рамках подготовки теплой встречи. Они спешились и зашли в лес, чтобы защитится от конного навала. И теперь стреляли из-за деревьев далеко и больно из своих мушкетов.

С первых же залпов Фридрих отвернул от леса.

Начал сближаться с флангом пехоты, выводя своих людей из-под обстрела. Однако на этот фланг уже успели перейти полки с винтовками. И они сразу включились. Что поставило конницу Императора по сути в два огня.

Одно Императора радовало — скорость передвижения. Отступать-то всегда проще… и быстрее выходит. Так что особенного урона ни мушкетеры, ни полки с винтовками не нанесли — просто не успели… всадники этот участок проскочили довольно быстро…

На опушке Фридрих застал свою пехоту — полностью деморализованную и утратившую порядок. Командиры швейцарцев и фламандцев пытались что-то сделать для восстановления управления, но было видно — нужно время. Часы. Возможно даже дни.

Люди выглядели подавленными и напуганными.

Деморализованным.

В принципе был еще шанс закрепиться на опушке, отойдя за деревья. И вынудить Иоанна на ближний бой. Но Император не стал рисковать. Люди были выжаты психологически до состояния мумий. Еще чуть-чуть и они побегут. Как вообще-то не побежали — вот секрет…

Фридрих оглянулся.

Русская армия активно шевелилась на бровке. Явно была попытка перестроиться чтобы зажать имперскую конницу у леса. Но она привела лишь к толчее и смешению рядов. Вот они и пытались как-то привести к порядку свои построения.

— Отходим. — буркнул Император.

Никто возражать не стал.

Разве что Иоанн, наблюдавший этот отход в зрительную трубу. Но его мнение в этом вопросе, увы, не учитывалось…

Несмотря на успех и победу короля Руси, неприятеля все еще оставалось много. Много больше, чем русских войск. И он все еще представлял определенную угрозу, имея шанс подловить русское войско где-то и вступить в ближний бой.

Да, маршевое преимущество оставалось за армией короля. И в теории, приведя себя в порядок он мог ударить. Но… перед этим ему требовалось выждать хотя бы пару дней. Потому как бумажные патроны, которыми пользовались и аркебузиры, и стрелки, и мушкетеры преимущественно кончились. Во всяком случае на серьезную перестрелку их уже не было. Нужно было накрутить. Да и с артиллерийскими картузами, в которых увязывался и заряд пороха, и ядро или картечь — такая же петрушка.

Много стрелять — это хорошо.

Но много стрелять — это большой расход боеприпасов. И требовалось время, чтобы из походных запасов в полевом лагере это все восстановить. А потом — найти место и время, чтобы навязать неприятелю снова вот такое полевое сражение. Если он вообще на него решится. Что вряд ли. Во всяком случае в ближайшее время…

— Обидно… — буркнул Император вечером, в своем шатре, когда шло подведение итогов.

— Обидно? — удивился командир швейцарцев, который крыл Иоанна остаток дня по чем зря и самыми отборными словами. Оттого такая вялая эмоция вызвала у него удивление.

— Он не дал мне даже сделать хода. Так в шахматы не играют.

— А кто вам сказал, что он играет в шахматы?.. — спросил командир фламандцев.

Все на него посмотрели. Но он лишь пожал плечами.

— А во что он играл? — наконец спросил Александр Литовский.

— В войну. И надо сказать — очень умело. Такой маневр! Такой огонь! Это новое слово в военном деле! Я, признаться, никогда бы и подумать не мог, что эти кулеврины да фальконеты могут быть такими губительными в поле. Он нам едва ли не половину урона нанес артиллерией! Немыслимо!

— Соглашусь, — мрачно произнес командир швейцарцев. — Мы чудом ушли. Видимо Иоанн сам не до конца понимает какой сокрушительной силой обладает. Иначе бы нам конец.

— Карл… боже… как же он был прав… — покачал головой Фридрих.

Глава 8

1484 год, август, 2. Где-то на берегу по Нижней Волги

Жара.

Солнце стояло в зените и пекло немилосердно.

Две армии стояли друг против друга. В этот раз — в степи, в дали от островков цивилизации. И готовились к решительному столкновению…