Злой лев

Продвижение объединенной армии, собравшейся вокруг Иоанна, замедлилось невероятно. Численность ее приблизилась к логистическим пределам тех лет вплотную и создавала чрезвычайные трудности в снабжение. Про управление и речи не шло — оно превратилось в натуральный цирк с конями. Из-за чего войска едва тащились вперед.

В принципе, если бы они грабили местных жителей, дело пошло бы лучше. Но Иоанн старался держать лицо. И приходилось совершать натуральные чудеса по добыче еды, фуража и воды, не оставляя после себя выжженную пустыню и разъяренных толп.

Получалось далеко не идеально, мягко говоря. Но получалось. Что позволяло выступать на контрасте с обычным прохождением армии тех лет. Доходило даже до того, что жители малых городов и сельских населенных пунктов свечки ставили королю Руси за здравие. А жители крупных городов наблюдали молча и вежливо, стараясь не нарываться. В том числе и потому что Рим прикладывал все усилия к тому, чтобы эта армия «случайно» напала на кого-то с «большими стенами» по пути. И отвлеклась от Рима. Так что провокации шли часто и густо.

Но вот, наконец, весь этот кошмар закончился.

Армия, несмотря на упорно противодействие, достигла предместий Рима и уперлась в последнее крупное препятствие, отделяющее ее от древнего города. В реку Тибр, через которую был переброшен старый каменный мост, именуемый Мульвиевым. Знаковое место, связанное с большим военно-политических потрясений Рима. Начиная с того, что именно здесь, на правом берегу, обычно армии ожидали триумфа. И заканчивая тем, что именно в битве у этого моста Константин Великий впервые нанес на щиты своего войска хризмы — один из древнейших христианских символов. С чем и победил, дав дорогу христианству как объединяющей общеимперской религии…

— Интересно, — тихо произнес Антуан, рассматривая диспозицию. — Высокие бортики моста довольно неплохо укрывают швисов Папы от обстрела из огнестрельного оружия. Бить ядрами Иоанн не будет. Это может обрушить достаточно ветхий мост. А картечь и пули урон причинять будут минимальный. Пустой перевод пороха.

— Он выведет на мост стрелков, и они в упор расстреляют швисов, — возразил Карл Смелый. — А то и свои полковые пушки выкатит.

— А видишь вон те каменные завалы? Прямо рядом с мостом.

— Да. И что?

— Их ведь не так давно соорудили. На вид — обломки. Но слишком уж упорядоченные. И если подумать — за ними можно укрыться от обстрела, если он начнется. Отойдя туда. И встретит там стрелков. Так сказать, принять в дружеские объятья.

— У него есть большие пушки.

— Он ими несколько дней будет крушить эти каменные укрытия. Они же толстенные. Или даже несколько недель. Ты думаешь, у него столько времени есть? Да и потом, чем он стены Рима будет вскрывать?

— Допустим. Тогда атакует в лоб. У него есть пики в обозе и много подготовленной пехоты.

— А потери? Ты представь себе бой двух баталий пикинеров да еще в такой узости. Там резня будет жуткая. Тем более, что доспехи швисов получше, чем у пехоты короля Руси.

— Но он же победит.

— Возможно. Я не знаю. Серьезно. Швисы в таких столкновениях традиционно сильны. Я даже и не помню, когда они в них проигрывали.

— В битвах с войсками Иоанна.

— Побитые перед этим артиллерией и стрелками до полного ничтожества. — фыркнул смешливо Антуан. — Иоанн умеет их правильно встречать или как он говорит «готовить». Но тут — не тот случай. Их огнем огнестрельного оружия не размягчить. И я не уверен, что русская пехота сможет их продавить. Но даже если у нее получится, то это будет Пиррова победа. А ты понимаешь, чем это грозит? Особенно на фоне тех, легких и блистательных успехов, что он показывал раньше.

— Хм… занятно…

— Да. Мне тоже интересно, что он придумает.

— Поживем — увидим, — пожав плечами, произнес Карл. И приняв у брата зрительную трубу начал рассматривать обстановку. А потом повернулся к лагерю короля Руси и поискал в окуляр уже его. — Он так спокоен…

— Это в его духе, — улыбнулся Антуан. — Он умеет сохранять самообладание. Говорят, что даже в битве при Алексине, когда ему пришлось по тонкой грани пройти, он сохранял выдержку, что вдохновляло его людей.

— Что же он задумал… ведь он точно что-то задумал… Он ведь даже чехам об этом говорил. Сюрприз. Что за сюрприз? И такая уверенность во взятии как Вены, так и Рима. Что один, что другой — крепкие, мощные города. Особенно Рим, с могучими стенами, огромным населением и большими запасами еды…

— У меня самого от любопытства все зудит. — улыбнулся Антуан. — Словно чесотка какая началась. Места себе не нахожу.

— Не отвернуть, не отступить, не проиграть… у него просто нет никаких вариантов. — тихо произнес Карл. — Только быстро и решительно разгромить швисов, выйдя на левый берег Тибра с минимальными потерями. Но это… это ведь невозможно…