Злои наследник

Я смирилась с нашими отношениями, но слепое поклонение Ольги Кириллу выводило меня из себя.

— Ты ничего не понимаешь, – тихо сказала Ольга, махнув на меня рукой.

— Я думала, ты будешь возражать против такой власти над кем-то, – так же тихо ответила я.

Она прищурилась, глядя на меня. Не зашла ли я слишком далеко, напомнив ей, что знаю ее прошлое?

— Devushka, есть разница между тем, чтобы принадлежать кому-то, и тем, чтобы тебя держали как ценную чистокровную лошадь. Это такая же разница, как быть рабыней или принцессой… Думаю, мы обе знаем, кто из них ты. Кирилл Викторович любит тебя, именно поэтому он охраняет и защищает тебя. Ты должна ценить его больше.

— У тебя оптимистичный взгляд на жизнь, учитывая твою историю, – вздохнула я, сползая по стене, чтобы сесть, скрестив ноги.

— Спасибо, – чопорно сказала Ольга, убирая пистолет в карман и усаживаясь.

— Я сказала оптимистичный? Я имела в виду травмированный. Я сама согласилась на всё, но мы не должны притворяться, что это нормально, – пробормотала я.

Ольга пожала плечами.

— Что такое нормально? Мой отец бил мою мать каждый день, пока она была жива. Твоя жизнь с Кириллом показалась бы ей сказкой.

— Это не делает всё менее дерьмовым.

— Полагаю, у твоих родителей были идеальные отношения?

Я не нашлась, что ответить на это, поэтому пожала плечами, и некоторое время мы сидели молча.

— Иван случайно не указал тебе сроки этой экскурсии в убежище? – спросила я, жалея, что не захватила с собой блокнот.

Ольга вздохнула и стала искать что-то под сиденьем.

— Что у тебя там?

Она вытащила блестящую стопку и протянула мне.

— Журналы. Почитай вот этот, – сказала она, передавая мне один о дизайне интерьера.

— Спасибо.

Я пролистала его и остановилась на пляжном домике в Новой Англии, пытаясь представить себе жизнь, в которой Генри не проиграл мое наследство братве Черновых, а Кирилл не ушел к своему отцу. Вместо этого мы оба закончили школу, переехали в маленький городок в Новой Англии и зажили тихой, мирной и прекрасной жизнью.

Я смотрела на фотографии, пока изображения не расплылись.?

Я поняла, что с Кириллом что-то не так, как только он вошел в убежище – если необходимость прятаться в убежище не была достаточной подсказкой. Я оцепенела от шока. От вида его глаз, затуманенных тревогой, гневом и страхом, у меня заколотилось сердце.

После того, как он отправил меня спать, я лежала, думая о нем, мысленно перебирая вопросы. Что произошло? Почему он отгораживался от меня? После вчерашней близости его отстраненность ранила.

Дверь спальни открылась примерно через час. Я должна была уже спать. Он, без сомнения, так и думал. Я лежала неподвижно, когда его силуэт появился в дверном проеме, мое сердце эхом отдавалось по всему телу, стуча все быстрее и быстрее.

Он вошел в комнату медленными, размеренными шагами, и я готова была поклясться, что чувствовала, как от него исходят спутанные эмоции. Он поставил бокал на прикроватный столик, и его руки потянулись к рубашке. Я видела его тело несколько раз, но никогда так, как мне хотелось. Его тело было свидетельством чернил и страданий, и я жаждала обвести каждый шрам, узнать историю каждой татуировки, но он никогда не позволял мне задерживаться.

Кирилл стянул с себя рубашку, разбросав пуговицы, когда его неуклюжие пальцы не смогли их расстегнуть. Он слегка покачивался, и я поняла, что он пьян. Я открыла глаза и уставилась на его тело, увидев звезды на плечах, обозначающие звание в братве, и православный храм на груди с четырьмя луковичными куполами. Затем был череп на шее, обычно прикрытый застегнутым воротником. Его руки также были почти полностью забиты. Луч лунного света упал на его грудь, и тогда я увидела это – слово, написанное курсивом, прямо на его сердце.

Молли⁵

Его было трудно разглядеть из-за огромного количества других произведений искусств, сгруппированных вокруг, но как только я это сделала, то перестала дышать.

— Проблемы со сном? – спросил Кирилл, стягивая с себя брюки и боксеры.

Я перестала притворяться спящей и кивнула.

— У тебя тоже?

Я старалась не смотреть на его член, упирающийся в живот, твердый, как обычно.

— Всегда, – пробормотал он.

Я приподнялась и встала на колени на кровати. Эмоции между нами были мягче, чем обычно. Все внутри меня реагировало на вид моего имени, вытатуированного на его сердце. Он протянул руку и обхватил мое лицо, проведя большими пальцами по моим скулам. Его прикосновение было нежным, как никогда раньше.

— Я до сих пор не могу поверить, что нашел тебя. Каждое утро я просыпаюсь с мыслью, что это сон. Я никогда не грущу больше, чем в эти моменты, – прошептал он.

Мое сердце подпрыгнуло к горлу.

— Кирилл...

— Не надо. Не говори ничего, что напомнило бы мне о том, кто я и что я тебе сделал. Несколько недель назад Генри сказал мне, что ты пять раз пыталась сбежать и найти меня, и каждый раз он возвращал тебя обратно. Он сказал, что ты никогда не переставала искать меня. – Его голос стал хриплым, и он с трудом втянул воздух в легкие. — Он сказал мне, а я все равно причинил тебе боль.

— Ты не причинил мне боли.