Злой Орк (СИ)

Выходит, это не программная заплатка, а еще одна грань сюжетного развития? Матриарх приняла такой закон, сливая игроков в другие фракции, а теперь Орда получит от бывших отщепенцев по морде. И получит так, что вряд ли вскоре найдется кто-то, кому можно будет поручить расовую сюжетку.

— Ты не поощряешь решение изгонять недостойных? — уточнил я, устало потирая переносицу.

— Духи не просто так возвращают их к жизни, орк. Духи ничего не делают просто так. Никогда. А хана-аппи вот уже двадцать лет выгоняет всех, кто вернулся после смерти, прочь. Вместо того чтобы слушать Духов и выполнять наше предназначение, мы избавляемся от собственных братьев и сестер.

— И что?

— Ты не видишь дальше собственного носа, Тор’грамм? — зашипела шаманка. — Мы двадцать лет избавляемся от всех, кого охраняют Духи. Они живут вне Орды, учатся вне Орды и растут вне Орды. Как думаешь, что им дороже — свободные города, где изгои превращаются в народных героев, или ослабленная недальновидной политикой Орда, что отказалась принять своих детей?

Вот оно. Вот причина, по которой мне нужно встать на место предка, а Кри’заре вознестись до ранга хана-аппи. Матриарх ведет Орду к уничтожению. Культ силы, воинской доблести — все это хрень. Фракция орков стремительно вымирает, игроки уходят, не заинтересованные слишком сложными условиями. Нет смысла надрывать зад, не имея права на ошибку, когда в паре километров от тебя остальной мир играет в свое удовольствие. Правило одной смерти — слишком жестокое для игры, где рядовой игрок умирает тысячи раз.

Разработчики молодцы, я снова готов их похвалить. Хана-аппи создала условия, когда орки вынуждены сражаться не на жизнь, а на смерть. Это позволило создать сильную фракцию, не боящуюся смерти. Но пока остальной мир открывает оступившимся двери, шансов у расы затворников не будет. Возможно, когда-то это правило приносило плоды, но сейчас…

С другой стороны, у нас есть время подготовиться. А раз так — переживать не о чем. До тех пор, пока Орда будет сидеть на своих землях, мне нужно успеть прокачаться самому и поднять репутацию Кри’зары.

И вот тогда я сам стану не просто каким-то кукловодом среди закоснелых НПС, под моей рукой будут сотни игроков. Вот это я понимаю — веселье! А пока мне нужен четкий план, информация и время.

Черт возьми, это будет самый плодотворный отпуск, что у меня когда-либо был. И мне чертовски интересно попробовать, это гораздо веселее, чем таскаться в Яму, где на втором кругу становится скучно до зевоты.

А, значит, нас ждут приключения. Много приключений. Хана-аппи поведет из Степи не ту армию, что собралась у курганов. Если она хочет участвовать в войне полноценно, с места сорвут как можно больше молодняка. А ему нужно время, чтобы подрасти и окрепнуть. В лагере нет детей и подростков, по легенде тут только переступившие порог совершеннолетия, как я, например. Те, кто младше, остались на землях кланов. И, чтобы повысить выживание Орды, они будут мобилизованы.

— Сколько времени у нас есть? — спросил я, желая начать составление грандиозного плана «Как стать верховным вождем».

— Полтора месяца, Тор’грамм. Через полтора месяца люди пересекут границу, пройдут через Степь и возьмут эльфов в кольцо.

И моя программа рассчитана на этот же срок. Отлично! Либо во главе Орды встанет моя шаманка, либо Орда пойдет в самоубийственную атаку. Вот только я этого не увижу, так как если проиграю — в Орде мне уже не бывать.

По ту сторону шатра начался шум. Подхватив секиру, я выглянул в щель между кусками шкур.

Мои сокланы таскали здоровенные бочки. У каждого костра ставили по одной, вколачивали кран и подставляли сосуды — у кого кружка, у кого рог. Самые отчаянные совали миски.

Живем, как свиньи какие, подумал я, наблюдая за весело проводящими время сокланами.

— Что там? — не сдвигаясь с места, спросила Кри’зара.

— Массовая попойка, — не отвлекаясь от наблюдения, ответил я. — Откуда столько вина?

Она прошуршала за спиной шкурами, ее маленькая ладошка легла мне на плечо, полог сдвинулся, и мы вместе выдохнули. Орчанка указала мне на бредущего по лагерю клана Тор матриарха Урдов в окружении пяти бойцов.

— Кажется, они выбрали мир, — прошептала шаманка, и тут же отпрянула. — Мне нужно привести себя в порядок, Тор’грамм. Выйди и задержи их на пять минут.

Задержать матриарха? Лихо.

Но спорить я не стал, вышел наружу. Прохладный ночной воздух уже наполнился кислым привкусом. Сколько бочек выкатили для примирения Урды, если вся территория Торов воняет, как самая дешевая забегаловка? Может, потому у них и воинов нет хороших, одни виноделы остались?

Мой взгляд скользнул по приближающейся шаманке. Лет тридцать, лысая голова, маленькие клыки, свободные шелковые одежды. На пальцах и шее блестят золотые украшения с крупными камнями. Взгляд высокомерный и расчетливый. Это не чародейка, разговаривающая с Духами, а королева на прогулке.

И тем смешнее выглядят ее телохранители. В потертой коже, кто-то вообще в одной повязке и сапогах. Это не гвардия хана-аппи, это сборище нищебродов. Все состояние клана уходит на цацки для этой лысой твари?