Злой рок. Политика катастроф

Пандемия COVID-19 лишь усилила Вторую холодную войну — и в то же время явила ее тем, кто до сих пор сомневался, что она вовсю идет. Теперь о ней открыто говорили китайские ученые, такие как, например, Яо Ян, глава Китайского центра экономических исследований и декан Института государственного развития Пекинского университета[1399]. Сторонники «взаимодействия» США и Китая, эра которого длилась с того самого 1971 года, теперь писали его некролог, с сожалением признав (по словам Орвилла Шелла), что идея потерпела неудачу «из-за глубоко противоречивого отношения Коммунистической партии Китая к тому, что по-настоящему значимое взаимодействие могло бы потребовать более явных реформ и перемен и, в конечном итоге, прекращения деятельности самой партии»[1400]. Все больше западных обозревателей склонялись к тому, что Си Цзиньпин — как выразился австралийский политолог Джон Гарно — унаследовал марксистско-ленинскую доктрину Сталина и Мао[1401]. Критики «взаимодействия» жаждали сплясать на его могиле, настаивая на том, что Китайскую Народную Республику следует заточить в экономический «карантин» и резко снизить ее роль в глобальных цепочках поставок. Вот что говорили Дэниел Блюменталь и Николас Эберштадт: «Маглев, идущий от „Культурной революции“ к „Китайской мечте“, не останавливается ни на станции Локка, ни в Токвиль-тауне, и на нем никак нельзя добраться до планеты Давос»[1402]. Движение в сторону экономического карантина началось весной 2020 года. Представители Торговой палаты ЕС в Китае заявили, что более половины компаний, входящих в нее, задумывались о том, не стоит ли переместить из Китая цепочки поставок. Япония выделила 240 миллиардов иен (2,3 млрд долларов), чтобы помочь производителям уйти из Китая. «Люди встревожены ситуацией с нашими цепочками поставок, — сказал в апреле премьер-министр Синдзо Абэ. — Нам следует попытаться перевести в Японию товары с высокой добавленной стоимостью. Что же до остального, то нам надлежит вкладывать капитал в различные производства стран, подобных тем, какие входят в АСЕАН» [Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии][1403]. Джошуа Хоули, сенатор-республиканец из Миссури, высказался так: «Мировой порядок, каким мы его знали на протяжении тридцати лет, рушится. Империалистический Китай стремится перекроить мир по своему образу и подчинить глобальную экономику своей воле… Необходимо признать, что экономическая система, созданная ведущими западными политиками в конце холодной войны, не позволяет нам достичь своих целей в новую эпоху»[1404]. В начале мая генеральный прокурор штата Миссури подал иск в федеральный суд, требуя признать Пекин ответственным за вспышку коронавируса[1405].

Несомненно, многие выступили против Второй холодной войны. Яо Ян убеждал Китай занять более примирительную позицию по отношению к Вашингтону, признать ошибки, допущенные в декабре и январе в Ухане, и воздержаться от националистической конфронтационной дипломатии в духе «боевых волков». Тот же самый довод о примирении, позволяющий избежать «ловушки Фукидида» (войны между усиливающейся и доминирующей державами), приводили экономисты Ю Юндин и Кевин Галлахер[1406]. Известные идеологи стратегии «взаимодействия», особенно Генри Полсон и Роберт Зеллик, использовали все свое красноречие, призывая к ее возрождению[1407]. Уолл-стрит настолько прикипела к финансовому симбиозу, что в 2007 году я и Мориц Шуларик дали этому явлению имя «Кимерика»[1408]. А Пекин желал как можно быстрее привлечь на китайский рынок крупные американские финансовые компании: American Express, Mastercard, J. P. Morgan, Goldman Sachs, BlackRock[1409]. И тем не менее к середине 2020 года в политической сфере совершенно явно проявлялись иные тенденции. В США с 2017 года общественность стала настроена по отношению к Китаю гораздо более воинственно, особенно это касается избирателей старшего поколения[1410]. К 2020 году «китайский вопрос» был одним из немногих — а может быть, и единственным, — по которому в обеих партиях Конгресса царило искреннее единодушие. Накануне Второй холодной войны 51 % республиканцев и 47 % демократов относились к Китаю «неблагосклонно». К июлю 2020 года эти доли увеличились соответственно до 83 % и 68 %[1411].

Вопрос, объединивший партии: процентное соотношение республиканцев и демократов, «неблагосклонных» к Китаю. Опрос проводился с 16 июня по 14 июля 2020 г.