Злой среди чужих - Шевелится-стреляй! Зеленое-руби! Уходя, гасите всех! Злой среди чужих

Фронтир фронтиром, но духа освоения здесь как-то не ощущается – скорее болотцем попахивает. Пусть это вина задушивших инициативу «инков», а не самих переселенцев – грустно все… Может, хоть у русских не так? Среди нас авантюристов на душу населения всегда было предостаточно. Но пока сам в русский анклав не доберусь, не узнаю, а дотуда две тысячи километров через дикие земли…

Отягощенный невеселыми мыслями, я заехал в салун, отдал тушу антилопы и фазанов, а потом добрался до конторы шерифа. Привязал Буяна у коновязи и зашел в участок. Эрл был на месте.

– О, герой явился! Ну, давай подробно про свои подвиги поведай.

– Уже знаешь?

– А ты как думаешь? Но не я один. Если человек в первый же день на Гекате угрохал полдюжины бандитов, это как-никак событие. Интересных новостей здесь не так много. А учитывая некоторые пикантные подробности…

– Так получилось… – пожал плечами я. – Стоп. Какие подробности?

– Да вот в газете заметка мелькнула – ты уже знаменитость, держи, ознакомься. – Гарретт взял со стола и, ткнув в колонку, где надо смотреть, протянул мне листы местной прессы.

Оперативно сработали. На первой странице, кстати, заметка.

Статья называлась неоригинально: «Русские идут!» Уже прознали откуда-то, что я русский. Содержание тоже порадовало: оказывается, «крейзи рашен» уже кругом. Скоро будут и в городе! Они убивают людей (это о бандитах) без суда и следствия… и едят их! Попирая все нормы человеческой морали. Будьте бдительны! Примерно в таком ключе вчерашние события и освещались. Забыли упомянуть только, что их кони топчут посевы, горят мирные села и нивы, а всех девственниц они собираются снасильничать. Ну и не девственниц за компанию… Хотя подобные намеки звучали – между строк явственно читались. Кстати, после прочтения статейки так и подмывает что-то подобное учинить – по полной надругаться! Начав с автора поклепа…

Пристрелить, что ли, журналюгу, это накропавшего? Или сразу редакцию спалить? Не в суд же с иском «за клевету» бежать. Хотя с уродами иногда требуется бороться их же оружием. Надо подумать… Но припугнуть «дорогую редакцию», при любом раскладе, не помешает – рычаги влияния на них получу. А печатное слово имеет влияние на массы – смотрим в перспективу.

– Где у вас эта газетенка находится? Издательство, в смысле, – спросил я.

Шериф сразу забеспокоился.

– Не переживай – жертв не будет, – успокоил его я. – Только объясню, что они сделали неправильно, и потребую некоторую компенсацию. С бо-ольшой контрибуцией… Максимум парочку лиц разобью. Надеюсь, к общему удовольствию договоримся. А статейка меня особо не трогает, даже забавляет. Но ответить за вранье они так или иначе должны. А знаешь что, Эрл, пошутить не хочешь? Давай акцию спланируем. Отправляйся туда и предупреди, что скоро у них «бешеный русский» появится, сопротивления лучше не оказывать, но в самом страшном случае ты грудью на защиту встанешь. Немного рэкетнем и на бабки газетчиков раскрутим. Небольшой спектакль устроим – я пистолетом помашу, а ты добрым словом вопрос урегулируешь. Ненавязчиво намекнешь, что мои притязания справедливы и обоснованны. Потом свое за охрану и посредничество получишь, а я отступные за клевету и обиды. Заодно уму-разуму поучим, а то что-то поганенькой земной прессой пахнуло. Мне кажется, это не те журналистские традиции, которые здесь возрождать надо.

Шериф не въехал. Российское понятие «крыши» ему оказалось незнакомо. Сказал, что свои непосредственные обязанности привык выполнять, не беря за это взятки. Достойная позиция, хотя, как я успел понять, использовать служебное положение в личных целях или осуществлять какие-то свои гешефты принципы ему совершенно не мешают – вот такой многогранный представитель закона.

– Как знаешь. Значит, один схожу.

Однако устроить разборки с последующим выколачиванием из газетчиков бабла не вышло. С моими претензиями шериф был в целом согласен, но даже подпускать к редакции не собирался. В конфронтацию с шерифом из-за такой ерунды входить не стоит. Хотя по мне так за жабры надо брать прямо сразу, пока испуганное опровержение дать не успели. Хрен с ним, пускай поглубже коготок увязнет. Подозреваю, что шериф, предлагая акцию возмездия перенести, руководствовался соображениями типа: глядишь, русский псих со временем остынет и забудет. Тогда он ошибается.

Я, вообще-то, не злюсь, но спускать такое не положено. Сегодня, черт с ним, действительно не горит, но газетчики на прицеле, доступно выражаясь, – за базар ответят! Чуть позже… Или он лишнего шума вокруг меня не хочет? Так куда уж больше! А может, беспокоится, чтобы я ненароком в неприятности не влип – одно дело бандитов отстреливать, а совсем другое – мирных жителей положить? Хотя, на мой взгляд, подобные граждане похуже любых бандитов будут. Долго можно гадать… Спасибо ему, конечно, но я сам привык решать, что и как следует делать.