Злой волк

По меньшей мере, ее команда функционирует. Майке и Свен, новый продюсер, заранее сделали прекрасную работу. Ханна поспешила в свою гримерную, пока публика не набросилась на нее с просьбами об автографах. У нее не было большого желания принимать участие в вечеринке, которую организовали по окончании шоу наверху, на плоской крыше, но она должна была это сделать для своей команды и гостей, побыть там хотя бы полчаса. От света прожекторов было очень жарко, и она вся вспотела. Макияж вызывал зуд. Ночью она почти не спала, но, несмотря на то что была совершенно разбита, ее тело гудело от переполнявших ее жизнелюбия и энергии. В течение последних дней она чувствовала себя так, как будто она находится под током высокого напряжения. Те неприятности, за которые она должна была благодарить Нормана, были давно забыты.

Ханна взяла свой мобильник, упала в кресло и сделала пару глотков теплой минеральной воды. Черт, опять нет приема в этом атомном бункере! Студии «Антенне Про» и других каналов, которые относились к холдингу, располагались в отвратительной промышленной зоне в Оберурзеле. На втором этаже размещались кабинеты редакторов, финансистов и других сотрудников. Руководство же, напротив, приобрело себе когда-то престижную недвижимость – важные господа вот уже два года располагались на вилле в стиле модерн у Ботанического сада «Пальменгартен» во франкфуртском Вестэнде.

– Ханна! – В комнату вошла Майке, как обычно, без стука. – Ты идешь? Гости уже спрашивают о тебе.

– Через десять минут, – ответила Ханна.

– Лучше через пять, – сказала Майке и захлопнула за собой дверь.

Переодеваться не было смысла. Там, на крыше, наверняка все еще было градусов тридцать. И если она хочет быстро уйти домой, то лучше пойти наверх сразу сейчас, пока все не выпили и не стали препятствовать ее уходу. Ханна сменила балетки на туфли на высоком каблуке, схватила сумку и вышла из гримерки.

На крыше вечеринка была в полном разгаре. На сей раз ее организовали с куда большим размахом, чем обычно. Летние и рождественские специальные программы для всех сотрудников всегда были большим испытанием. В отличие от обычных программ гости были известными личностями, с которыми было значительно сложнее, чем с простыми гражданами, которые и без того робели, попав на телевидение, и не предъявляли никаких требований.

Уже на лестнице появилась связь, и смартфон Ханны проснулся. Она остановилась на лестничной площадке под крышей-террасой и просмотрела входящие сообщения. Поздравления с успешной программой от Вольфганга, просьба от Винценца перезвонить, прочие эсэмэс-сообщения и мейлы, но среди них не было того, которого она ждала. Ханна почувствовала укол разочарования. Терпение к ее сильным сторонам не относилось.

– Ханна, подожди! – Ян Нимёллер устремился к ней, перепрыгивая сразу через две ступени. – Это было грандиозно! Поздравляю!

– Спасибо.

Он, запыхавшись, остановился около нее и попытался обнять, но Ханна отстранилась.

– Пожалуйста, не надо, – сказала она. – Я вся вспотела.

Улыбка погасла на лице Нимёллера. Она пошла дальше вверх по лестнице, и он последовал за ней.

– Ты уже разговаривала сегодня с Матерном? – спросил он.

– Нет. По какому поводу?

– Он позвонил мне сегодня во второй половине дня и был какой-то странный. Вы поссорились?

– С чего ты взял?

– Ну, он почему-то не хотел говорить по поводу первой передачи после летних каникул.

– Что? – Ханна остановилась и обернулась. Разве она не ясно сказала Вольфгангу, чтобы он никому не говорил об этом ни слова?

– Что случилось? О чем идет речь? – Нимёллер смотрел на нее со смешанным выражением на лице – любопытства и недоверия. – Уже несколько дней тебе невозможно дозвониться.

– Я занимаюсь серьезным делом, – ответила Ханна, почувствовав облегчение от того, что Вольфганг, очевидно, не проболтался. – Это будет настоящая сенсация.

– Еще раз, о чем речь?

– Ты все узнаешь, как только я сама что-то выясню.

– Что за привычка из всего делать тайну? – проворчал ее соуправляющий с ноткой недоверия в голосе. – Мы ведь вместе обычно решаем, что мы делаем. Или что-то происходит за моей спиной?

– Ничего не происходит, – ответила резко Ханна. – И еще слишком рано обсуждать тему в широком кругу.

– Но Матерну ты об этом уже рассказала… – начал Нимёллер, обиженный, как прима-балерина, у которой другая претендентка стащила из-под носа роль Черного лебедя.

Ханна в последний раз посмотрела на смартфон и сунула его в сумку, затем изобразила профессиональную улыбку.

– Пошли, – сказала она примирительно и взяла его под руку. – Давай праздновать. У нас есть на это все причины.

– У меня пропало желание праздновать, – ответил Нимёллер и резко высвободил руку. – Я еду домой.

– Тоже неплохо. – Ханна пожала плечами. – Тогда спокойной ночи.

Если он думал, что она будет умолять его пойти с ней, то он заблуждается. Изо дня в день он все больше и больше действует ей на нервы своим властным поведением. Пожалуй, ей следует подыскать нового сотрудника вместо него, а еще лучше сотрудницу.