Злой волк

– Тогда я, по крайней мере, не буду беспокоиться за тебя, – пробормотала Ханна. От слабости ее веки стали тяжелыми, как свинец.

– Ты придешь завтра?

– Конечно. – Он склонился над ней, поцеловал ее в губы и нежно погладил по щеке. – Как только они отменят определение суда о моем аресте и я буду снова свободен, я приду к тебе.

Выйдя из больницы, Майке пару часов бесцельно ездила по городу. Она чувствовала себя беспредельно одинокой. Никогда больше она не сможет переступить порог дома в Лангенхайне после всего того, что там произошло, поэтому она решила поехать в Заксенхаузен в квартиру своей подруги. У Ханны все еще не наступало существенного улучшения, анальгетики затуманивали ее сознание, что не давало возможности вести с ней разумный разговор. При этом была масса всего, о чем Майке хотела поговорить со своей матерью. Она надеялась, что та, по меньшей мере, передала конверт с фотографиями полицейским.

Майке проехала по Дойчхернуфер и свернула на Зеехофштрассе. Благодаря летним каникулам ей удалось найти место для парковки недалеко от дома, в котором находилась квартира. Она припарковала автомобиль, взяла свой рюкзак и вышла из машины. Хлопок автомобильной дверцы громко отозвался в ночной тишине, и Майке огляделась. Ее тело болело от побоев и пинков, она была смертельно уставшей, но одновременно довольно бодрой, что объяснялось ее нервным состоянием. Она точно знала, что никогда не сможет избавиться от того, что вчера пережила. Тот случай с бойцовской собакой в лесу был ужасным, но он не шел ни в какое сравнение с тем, что произошло в доме ее матери. Она содрогнулась. Тот тип прикончил бы ее, не колеблясь, она видела это по его бесчувственным глазам. Невозможно представить себе, чем бы все это закончилось, если бы у нее не оказалось с собой электрошокера!

Майке перешла улицу и выудила из рюкзака ключи от входной двери. Краем глаза она заметила какое-то движение между припаркованными автомобилями. В ней затрепетал страх, сердце бешено заколотилось, и на лице выступил пот. Последние метры до двери дома она одолела бегом.

«Черт возьми!» – прошептала она. Ее пальцы так дрожали, что она не могла вставить ключ в замок. Наконец ей это удалось, она толкнула дверь и испуганно вздрогнула, когда мимо нее проскользнуло что-то темное. Кошка бабули с первого этажа!

Майке захлопнула за собой дверь, облегченно прислонилась к ней и подождала, пока немного успокоится сердце. Перед ней был еще небольшой двор и дверь расположенного чуть дальше дома, в котором была квартира ее подруги. Тогда она будет хотя бы в безопасности. Она мечтала о горячем душе и о сне в течение суток. Завтра она решит, не лучше ли ей все же на некоторое время исчезнуть отсюда и отправиться к своему отцу и его жене.

Она оттолкнулась от двери. Зажужжал датчик движения и зажегся свет в проходе. Через некоторое время она оказалась в доме и поплелась вверх по скрипучим лестничным ступеням. Слава богу! Она отперла дверь квартиры и внезапно услышала позади себя голос.

– Ну, наконец-то. Я весь вечер жду тебя.

Кровь застыла в ее жилах, тонкие волосы встали на голове дыбом. Она медленно повернулась и уткнулась прямо в налитые кровью глаза Вольфганга Матерна.

– Пия! Я здесь! – Звонкий голосок был пронзительным от страха.

В эту секунду в Пие проснулась львица. Она скорее бы умерла, чем отдала бы ребенка этому извергу.

– Оставайся на месте! – крикнул ей Боденштайн, но Пия его не слышала, она повернулась и побежала назад в том направлении, откуда донесся голос Лилли.

В том месте, где коридор разветвлялся, она свернула направо и попыталась вспомнить план здания, но напрасно. Подвал был подземным лабиринтом, состоящим из коридоров, водоотводных каналов, бывших бомбоубежищ и других бесчисленных помещений. Та часть подвала, которую она до сего момента видела, была, похоже, совсем недавно отделана. Пол был забетонирован, стояли современные люминесцентные лампы и переключатели, но теперь она попала в ту часть, которая выглядела такой же старой, как сам дворец. Проход был угрожающе низким и мрачным, стены и потолки были выложены обожженным кирпичом, пол ничем не покрыт. Единственным источником света были старомодные обрешеченные лампы, едва излучавшие свет. Чем дальше проникала Пия, тем сильнее чувствовался гнилостный запах сырости и крысиного помета. Неожиданно перед ней возникла черная дыра, и только в последний момент она увидела ступени лестницы, которые вели в узкий темный тоннель. С потолка капала вода, и ступени были такими скользкими, что ей пришлось держаться за ржавые перила, чтобы не упасть вниз. Пия остановилась, вслушиваясь в тишину.

– Лилли! – вновь крикнула она, но ответа не последовало. Единственным звуком, который она слышала, было ее собственное тяжелое дыхание. В правильном ли направлении она вообще идет?