Злой волк

– Я оставлю дам одних чаевничать. – Йозеф Финкбайнер поднялся, сунул коробку со скрэбблом под мышку и слегка поклонился, что вызвало у Луизы громкий смех. – Рената, Эмма, принцесса – я желаю вам приятно провести время.

– Дедушка, ты мне что-нибудь еще почитаешь? – воскликнула Луиза.

– Сегодня я уже, к сожалению, не успею, – возразил Финкбайнер. – Я должен сейчас уйти. Но завтра почитаю.

– О’кей, – согласилась Луиза и больше не сказала ни слова.

Если бы Эмма ей отказала подобным образом, у девочки был бы настоящий приступ ярости. Эмма подобрала вилкой последний кусок торта и посмотрела вслед свекру. Она очень ценила и любила его, но в такие моменты, как этот, она всегда чувствовала, что в деле воспитания детей она полный профан.

Теплый воздух был наполнен жужжанием пчел, которые собирали нектар в кустах роз и цветочных клумбах вокруг террасы. Чуть дальше, в парке, работали газонокосилки, приятно пахло свежескошенной травой.

– У тебя случайно нет с собой списка гостей? – прервала свекровь мрачные мысли Эммы. – Ах, ты не представляешь, как я рада, что наконец опять увижу всех моих детей.

Эмма вынула из сумки с наплечным ремнем папку и положила перед свекровью. Она была рада, что Корина поручила ей сопровождение гостей, а также подготовку и рассылку приглашений. Это укрепило в ней чувство, что она действительно принадлежит к этой семье, а не является просто гостем. Она составила список имен, воспользовавшись уже готовой таблицей. И если ей почти все имена ни о чем не говорили, то Рената, напротив, при каждой галочке, которая означала согласие, издавала возглас радости.

Ее искренний восторг тронул Эмму.

Рената была женщиной, которая шла по жизни с радостной улыбкой, а все негативное просто игнорировала. Она не интересовалась ничем, что происходило в мире, не читала дневных газет, не смотрела новости. Флориан с едва скрываемым пренебрежением называл свою мать оторванной от жизни, наивной и утомительно поверхностной. На самом деле ее постоянную веселость иногда было трудно выносить, но это было все же лучше, чем склонность к критицизму и депрессивным настроениям ее собственной матери.

– Ах, боже мой, как быстро бежит время, – вздохнула Рената и провела рукой по влажным глазам. – Они все уже давно взрослые мужчины и женщины, а я все еще вижу их перед собой детьми, когда читаю их имена.

Она ласково потрепала руку Эммы.

– Я счастлива, что вы с Флорианом на этот раз будете с нами.

– Мы тоже очень рады, – ответила Эмма, хотя она абсолютно не была уверена, что Флориан действительно разделял ее радость от предстоящего приема и летнего праздника. Он никогда не был в восторге от дела всей жизни его родителей, в которое они вложили бо́льшую часть своего состояния.

– Стоп! – Эмма успела остановить Луизу, которая уже хотела взять следующий кусок торта. – У тебя ведь еще половина на тарелке.

– Но я возьму только крем! – запротестовала Луиза, продолжая жевать.

– Но корж тоже нужно съесть, или бабушка должна выбросить его в мусорное ведро?

Луиза надула губы.

– Я хочу еще пирога! – потребовала она.

– Но, дорогая, ты съела уже два больших куска, – возразила Рената.

– Хочу еще, – упорствовал ребенок с жадным взглядом.

– Нет. Достаточно! – сказала Эмма решительно и взяла из рук Луизы тарелку. – Скоро уже будет ужин. Лучше расскажи бабушке, что вы делали сегодня в детском саду.

Луиза упрямо сжала губы, затем, поняв, что она действительно не получит третий кусок, разразилась слезами. Она слезла со стула и с яростным видом огляделась вокруг.

– Не смей! – предостерегающе крикнула Эмма, но было уже поздно. Девочка ударила ногой по керамической поилке для птиц, та соскользнула с камня, на котором стояла, и разбилась.

– Детка, такая была красивая поилка! – воскликнула свекровь.

Эмма видела, что Луиза нацелилась на следующий объект – цветочный горшок с цветущей геранью. Она вскочила и успела схватить дочь за руку, прежде чем та сделала следующий шаг. Луиза стала сопротивляться и визжать с такой силой, что задребезжали бокалы, сучить ногами и биться. Эмма привыкла к периодическим выплескам темперамента своей дочери, но сила приступа ярости ее напугала.

– Я хочу пи-рог! Я хочу пи-рог! – кричала она с покрасневшим, как рак, лицом, совершенно потеряв самообладание. Слезы брызнули из ее глаз, и она повалилась на пол.

– Ну, хватит устраивать театр, – прошипела Эмма. – Мы идем наверх, в квартиру, и останемся там до тех пор, пока ты не успокоишься.

– Противная мама! Противная мама! Пирог! Я хочу пи-рооог!

– Да дай ты ей еще один кусок, – вмешалась Рената.

– Ни за что! – Эмма гневно сверкнула на свекровь глазами. Как может она хоть когда-нибудь завоевать авторитет у Луизы, если ее свекор и свекровь срывают каждую попытку воспитания?

– Пирог! Пирог! Пиро-о-ог! – Луиза впала в настоящую истерику, ее лицо побагровело, и Эмма уже теряла терпение.

– Мы лучше пойдем наверх, – сказала она. – Извините. С ней что-то в последнее время не в порядке.

Она потащила свою кричащую и воющую дочь за собой в дом. Мирный ланч завершился.