Злой волк

– Тема в высшей степени взрывоопасная. Лицо, о котором идет речь, хочет остаться неизвестным, но это не проблема. – Она достала из своей сумки несколько листов и протянула их Вольфгангу. Он хотел было взять их, но она отдернула руку. – Это строго конфиденциально, Вольфганг. Я верю, что ты не расскажешь об этом ни одной живой душе.

– Конечно, нет, – с обидой уверил он. – Я еще никогда не обсуждал ни с кем то, что ты мне доверяла.

Она передала ему четыре плотно отпечатанных листа, и он начал их читать.

Ей было нелегко сдерживать нетерпение.

«Читай же быстрее», – думала она про себя. – Скажи же наконец хоть что-нибудь!»

Но он молчал, его лицо ничего не выражало. Единственным внешним признаком его эмоций была резкая складка на переносице, которая углублялась по мере чтения.

Ханне пришлось взять себя в руки, чтобы не ударить ладонью по столу.

Наконец он поднял глаза.

– Ну что, – спросила она с нетерпением. – История оправдала мои обещания? Это чистой воды взрывчатка! За ней стоит человеческая трагедия апокалиптического масштаба! И все это не просто смелые подозрения, я лично разговаривала со многими, чьи интересы были затронуты! Они назвали мне конкретные имена, места, даты, факты! Ты можешь себе представить, что сначала я не могла во все это поверить! Вместе с крупной кампанией в прессе это даст такой рейтинг популярности, какого у нас не было уже много лет!

Вольфганг продолжал молчать. Красноречие не было его сильной стороной. Иногда ему требовались минуты, чтобы облечь свои мысли в пространные объяснения, и она часто чувствовала себя глупо, потому что говорила очень быстро и очень много, перебивая его, и уходила на десять мыслей вперед, пока он отвечал на первый вопрос.

– Ханна, я не хочу на тебя давить, но если ты меня спрашиваешь, то я скажу, что такая тема, как эта… слишком тривиальна. Это ведь постоянно мелькало и продолжает мелькать в прессе, – сказал он после раздражающе долгой паузы. – Ты на самом деле думаешь, что это еще кого-то может заинтересовать?

Ее полное надежды ожидание рассыпалось, как карточный домик, когда она увидела в его глазах скепсис. Она была безмерно разочарована и одновременно рассержена. На него, но прежде всего на саму себя. Опять она поспешила, опять раньше времени впала в эйфорию.

– Да, я думаю. Кроме того, я считаю, что эта тема недостаточно доводится до сознания общественности. – Она протянула руку и постаралась придать своему голосу нотки невозмутимости. – Мне жаль, что я отняла у тебя столь драгоценное время.

Он замялся, не делая ни малейшего движения, чтобы передать ей листы. Вместо этого он положил их на стол, тщательно выравнивая, пока они не образовали аккуратную стопку.

– В конце концов, это твое право решать, какие темы обсуждать в своей программе. – Вольфганг улыбнулся. – Но ты хотела услышать мой совет, и я тебе его даю. – Он стал серьезным. – Не делай этого.

– Что ты сказал? – Ей показалось, что она ослышалась. Что ему пришло в голову?

Он быстро опустил глаза, но она все же заметила странное выражение на его лице. Между его бровями залегли напряженные складки. Что же его так взволновало?

– Как твой друг я советую тебе не будоражить эту историю, – сказал он, понизив голос. – Это опасное дело! Ты не представляешь, во что собралась впутаться. У меня нехорошее предчувствие. Если то, что здесь написано, правда, то это значит, что в дело вовлечены люди, которые просто не станут мириться с тем, что их имена всплывут на поверхность.

– Тебя беспокоит репутация канала? – спросила Ханна. – Ты боишься предупредительных исков? Или еще чего-нибудь?

– Нет, – возразил он. – Я беспокоюсь за тебя. Ты не оцениваешь ситуацию должным образом.

– Мы уже несколько лет занимаемся скользкими темами, – парировала Ханна. – Именно этим моя программа отличается от других.

Они долго молча смотрели друг на друга, пока он, тяжело вздохнув, не прервал тягостное молчание.

– Ты все равно поступишь так, как ты хочешь. – Он положил ладонь на ее руку. – Я прошу тебя только об одном – обдумай все как следует еще раз!

Она действительно любила Вольфганга. Он был ее старым и лучшим другом. Она знала его положительные стороны, но и слабости тоже. Вольфганг был расчетливым человеком, но в то же время разумным, надежным и осторожным. Но это были именно те положительные качества, которые ему постоянно мешали, потому что одновременно в нем жил нерешительный, трусливый скряга, которому просто недоставало мужества, чтобы идти на риск.

– О’кей. – Ханна кивнула и натянуто улыбнулась. – Я это сделаю. Спасибо за твой совет.

В «Майн-Таунус-Центре» в пятницу вечером царила суматоха. После длительных поисков Пия нашла парковочное место.

– А что мы будем покупать? – спросила с любопытством Лилли, возбужденно прыгая рядом с ней.

– Я должна забрать туфли из мастерской, – ответила Пия. – Но сначала нужно купить что-нибудь из одежды для нас с тобой на сегодняшний вечер.

– А что будет сегодня вечером?

– Я ведь тебе уже рассказывала, – Пия взяла Лилли за руку, чтобы не потерять ее в толчее, – бабушка Мирьям устраивает вечер и пригласила также и нас.